Агент Звездного корпуса - [38]

«Ну вот, – облегченно подумал Михаил, подходя к стоянке мобилей. – Все закончилось благополучно. Мне удалось удрать. Рагниты и центурионы остались с носом. Пока. Наверняка уже завтра они придумают что-то новое. Не центурионы, так рагниты обязательно».

Он хмыкнул.

А кто мешает придумать что-либо ему самому? Никто. И конечно, он именно так поступит. Но сначала…

«А сначала не мешает немного отдохнуть, – подумал Михаил. – День сегодня был жутко хлопотный. И вообще, утро вечера мудренее. Да, мудренее».

Он подошел к первому же попавшемуся такси, взялся было за дверцу, но открывать передумал. Стоял, смотрел на то, как дерутся возле входа в управление по делам центурионов репортеры, потом неторопливо осмотрел стоянку мобилей.

А ведь рагниты вполне могли этот побег предугадать. А если могли, то наверняка и предугадали.

Стало быть, вполне возможно, где-то поблизости находятся наемники рагнитов. Один или два, не больше. Стрелять в него они не будут. Цель у них другая. Проследить и выяснить, где он нашел себе убежище.

Отпущенное ему на раздумья время еще не кончилось. И уговора о том, что он должен его обязательно провести в камере, – не было. Именно поэтому наемники обнаруживать себя не станут. Им нужно лишь выследить его, чтобы знать, где найти в случае отказа.

"А вот этого допустить нельзя, – подумал Михаил. – Поэтому, прежде чем отправиться к дому профессора, придется покрутиться по городу, сменить не сколько такси и, лишь убедившись, что «хвост» отстал, отправиться отдыхать.

Ничего, по сравнению с тем, что было сегодня, это в самом деле пустяки".

Он открыл дверцу мобиля и спросил:

– Свободен?

– Для вас, господин главный центурион, всегда, – почтительно промолвил таксист.

Голос его показался Михаилу знакомым. Устроившись на сиденье, он назвал адрес дома, находящегося кварталах в десяти от управления по делам центурионов.

– Доставим в лучшем виде, – угодливо захихикал таксист. – Со всеми удобствами.

«Ба, да это же мой знакомый, – подумал Михаил. – Ну да, все верно. Луан, собственной персоной».

Конечно, этого не стоило делать, но Брадо все-таки не удержался, сказал:

– Если ты подразумеваешь под удобствами мочалок и ширево, то беспокоиться не надо. Меня это не интересует.

Вместо того чтобы включить мотор мобиля, Луан уткнулся головой в пульт управления и издал стон отчаяния.

Глава 10

Старательно переступая через тонкие, ломкие, сухие веточки, он крался по лесу. Почему-то для него было очень важно не наступить на эти веточки. Откуда-то он знал, что, сломав хоть одну из них, вызовет страшную, необратимую катастрофу.

Он крался.

А лес становился все более густым и сумрачным. Сухие веточки стали попадаться так часто, что Михаилу приходилось рассчитывать буквально каждый шаг. Пару раз он все-таки вынужден был возвращаться назад и начинать все сначала.

Лес превратился в лабиринт, между призрачными стенами которого он блуждал и блуждал, казалось, целую вечность, возвращаясь и снова устремляясь вперед в поисках единственного, возможно даже не существующего, выхода.

Постепенно Брадо охватывало отчаяние, но его все еще было недостаточно для того, чтобы остановиться, уверившись в тщетности поисков, и сдаться, подняв лапки вверх.

Он шел.

Пот заливал ему глаза. Руки начали предательски дрожать. Лежавшие на усыпанной землей хвое веточки стали двоиться.

«Сейчас, – сказал он себе. – Еще один шаг, и я остановлюсь. Еще один. И еще один».

Последний шаг был ошибкой, потому что нога ступила совсем не туда, куда он хотел. Одна из веточек, наверное самая тонкая и нежная, хрустнула под его подошвой. Сломалась. И поправить это было уже нельзя.

Тотчас же, будто кто-то дернул за веревочку, над верхушками деревьев возникла гигантская голова и глухо захохотала. По лесу, как ледяной ветер, пронесся шепот ужаса. Все попавшие в поле его зрения веточки, словно став невесомыми, устремились вверх, собираясь в огромное, похожее на грозовую тучу облако.

Гигантская голова снова захохотала и вдруг яростно дунула на это облако. Оно тотчас же исчезло, будто растворившись в загустевающей, становившейся все более темной синеве неба.

– Вот так, – прогрохотала гигантская голова. – Вот так исчезнешь и ты. Если не отдашь нам эту штуку.

Она не принадлежит тебе и принадлежать никак не может. Отдай, зачем тебе из-за нее умирать? Отдай!

– Нет! – крикнул Михаил. – Этого не будет. Она должна принадлежать нам, землянам. Ради этого умер Хака.

Он узнал, кому принадлежит эта голова. Ну конечно, Блеву Хару. Рагниту. Врагу.

– Отдай! – завывала голова. – Отдай!

Михаил хотел было что-то ответить, но вдруг замер. Потому что стало не до этого.

Теперь он был в лесу не один. Чьи-то ловкие, сильные лапы спешили к нему, взрывая дерн длинными когтями, почти бесшумно неся огромное, готовое поглотить его тело. Послышался низкий, утробный рык. Эхо его принялось было блуждать по лесу, но вскоре затерялось в его сумрачной глубине.

Михаил повернулся и бросился наутек.

Спотыкаясь и едва не падая с ног, он мчался прочь, к выходу, местоположение которого странным образом изменилось. Теперь он мог до него добраться, мог спастись, конечно, если удастся ускользнуть от преследующего его хищника.