Агент «Никто»: из истории «Смерш» - [12]

- Задержанных допрашивали? - спросил Димсрис.

- Нет, ждали вас. Да и некому допрашивать, нет переводчика.

- Приведите ко мне «пассажиров».

- Будете допрашивать? У меня есть грамотный писарь, строчит не хуже стенографиста.

- Спасибо, я заберу задержанных к себе, - произнес Димсрис. - Позвольте закурить.

- Курите, курите, - расплылся в любезной улыбке гауптман и выглянул в коридор. - Приведите этих в штатском… которые с самолета!

Пока офицеры оформляли необходимые бумаги, в кабинет ввели двух мужчин среднего роста. На вид им можно было дать лет по 25-30. Особых примет никаких. Так, «люди из толпы»… «Русские тоже умеют работать… Впрочем, почему “тоже”? Если не лгать самому себе, то с начала “восточного турнира” мы ни разу не выиграли у них ни одной мало-мальски серьезной партии…» - промелькнуло в голове у Димсриса.

«Пассажиров» затолкали в кузов небольшого грузовичка, рядом сели два жандарма, Димсрис прыгнул в свой старенький «адлер», и машины тронулись.

…Допрос продолжался недолго. Через час Димсрис знал, что «пассажиров» должны были принять на одном из лесных аэродромов кишевшей партизанами Витебской области; что им поручено передать в партизанский штаб директивные документы Москвы и оценить готовность боевых формирований накануне крупных наступательных операций, скорее всего, весной 1944 года.

- Вас знают в лицо те, кто должен встречать?

- Нет.

- Каким образом вы должны известить «Центр» о своем прибытии? «Центр» должен подтвердить партизанам, что вы и есть его эмиссары?

- С одной из партизанских радиостанций в «Центр» уходит шифровка с паролем, известным только нам. В ответ следует подтверждение наших личностей и полномочий.

Димсрис приказал увести задержанных, на листке набросал текст радиограммы Герлицу, в которой в нескольких словах изложил идею возможной операции, вызвал шифровальщика и распорядился срочно отправить депешу в Минск.

Ответ пришел через час. «Завтра буду у вас», - радировал Герлиц, давая понять, что предложение Димсриса его заинтересовало.

Герлиц приехал после полудня, раздраженный и грязный: в 20 километрах от Полоцка партизаны обстреляли пост полевой жандармерии как раз в тот момент, когда машина Герлица только миновала его. На дороге поднялась паника, беспорядочная пальба; пришлось выскочить из автомобиля, укрыться за капотом, надеясь, что пули не пробьют его толщу. Но все ограничилось лишь парой автоматных очередей со стороны леса. Видимо, партизаны просто «пошутили».

- Они пугают нас уже средь бела дня, - ворчал Герлиц, - пока пугают… А завтра? Ну ладно, рассказывайте, какую удачу спустил на вас с небес бог НКВД.

Димсрис доложил о снятых со сбитого транспортника «пассажирах».

- Значит, в лицо их не знают? - уточнил Герлиц.

- Сказали, что нет.

- Скорее всего, это правда. Насколько я понимаю, вы предлагаете вместо них отправить к партизанам нашего ревизора. И этим ревизором будет…

- «Доронин», - уверенно закончил Димсрис.

- У вас найдется бутылка вина? - после некоторой паузы спросил Герлиц.

- Да-а… - не скрывая удивления, протянул Димсрис.

- Не скупитесь, ставьте ее на стол и приготовьте три бокала.

- Для кого третий?

- Вы так уверены, что вам известны имена первых двух? - загадочно улыбнулся Герлиц. - Не буду вас разочаровывать, Димсрис, эти двое - мы с вами. А сейчас прикажите привести «Доронина». Я надеюсь, его не придется долго ждать?

Димсрис окликнул дежурного и коротко скомандовал: «Доронина!» Потом достал из шкафчика почти полную бутылку «бордо» («Откуда?..» - удивился Герлиц), три пузатых бокала и чистую салфетку.

В дверь постучали, и через мгновение, не дожидаясь реакции начальства, растолстевший фельдфебель впустил в кабинет одетого в немецкую форму человека.

Это был подтянутый парень лет 20-25; его можно было назвать высоким и даже хорошо сложенным, если бы не скошенные плечи. На короткой шее сидела правильной формы голова («Радость Розенберга…», - усмехнулся про себя Герлиц). Из-под тонкой нитки бровей, подчеркивающих прямой, высокий лоб, внимательно смотрели острые серые глаза. Небольшой рот и тонкие губы намекали на сдержанность и твердость характера. Завершала портрет шапка густых светло-русых волос со следами… завивки. «Он что, из этих? - подумал Герлиц. - Нет… Скорее всего, это неуклюжая попытка внести в облик немного русского колорита… Димсрис сказал, что его нашли в Витебском лагере военнопленных, куда он попал осенью 41-го… А служил он, если мне не изменяет память, рядовым или сержантом в каком-то взводе связи… Это со знанием-то немецкого языка?.. Ха-ха… Стефан считает, что это он откопал его среди желающего выжить любой ценой пленного сброда… А может, это он отыскал Стефана, сумев обойти десяток вербовщиков, которые рыщут по лагерям, набирая команды стукачей, палачей и охранников? В какой разведшколе вас готовили, юноша? В специальных тренировочных лагерях Главного разведывательного управления Рабоче-Крестьянской Красной Армии? Или в учебных классах Лубянки? Но за семь или даже восемь разгромленных благодаря вашей информации партизанских отрядов Сталин вас не помилует, даже если вы приведете ему в Кремль живого и здорового Кальтенбруннера… Или вы надеетесь, что ваше сотрудничество с абвером останется тайной для Москвы?