Агент немецкой разведки - [10]

– Давай-ка мы с тобой не будем тут «светиться», – сказал Александр Феофилактович, и они зашли в какую-то подсобку, выходящую окнами во двор.

Глянув в окно, Липский увидел проходящего по нему Николая Макарова. Верно, побывав в комнате с вывеской «Плановый отдел», он вышел из дома черным ходом.

Александр Феофилактович достал из кармана зеленую пачку немецких сигарет с цифрой «5» посередине и предложил Виктору:

– Кури.

– Не курю, – отказался он.

– Что ж, правильно, – промолвил Александр Феофилактович. – А чего не спрашиваешь, кто мы такие, зачем тебя сюда привели? – с любопытством посмотрел он на Виктора, чиркнув зажигалкой.

– Так скоро сами все расскажете, – резонно произнес Виктор.

– Тоже верно, – одобрительно кивнул Александр Феофилактович, пустив густой серый дым под потолок, и добавил: – А ты не очень-то разговорчив.

На что Липский ничего не ответил.

Часа полтора они просидели в подсобке, пока прихожая совершенно не опустела.

– Ну, теперь наша очередь, – поднялся Александр Феофилактович. – Ступай за мной.

Они прошли через прихожую и вошли в просторную комнату, где некогда находился плановый отдел конторы «Заготзерно». В комнате сидели три человека, внимательно глянувшие на Виктора: молодой смуглый, крепкого сложения грузин с черными усами, мужчина лет тридцати пяти в добротной штатской одежде и с выправкой военного, а также седоватый мужчина лет пятидесяти в форме немецкого офицера с петлицами подпоручика Отдельного русского корпуса на отложном воротнике мундира и погонами майора Белой армии на плечах.

– Ну, здравствуй, красноперый, – резко поднялся со стула грузин. – Наконец-то… – Он прошелся вокруг Виктора и криво усмехнулся: – Что, попался? А ну, рассказывай, сколько ты хороших людей пострелял, когда служил в энкавэдэ? – И, вплотную приблизившись к Липскому, достал из кобуры пистолет.

– Я никогда не служил в энкавэдэ, – стараясь быть спокойным, произнес Виктор.

– Не служил? – снова усмехнулся грузин. – У нас имеются показания против тебя. – Он подошел к столу и взял с него исписанный лист, который, однако, не показал Виктору, а лишь потряс им: – Вот они! Теперь тебе не отвертеться! Кто поручил тебе проникнуть в нашу организацию? Имя, адрес явочной квартиры, пароль! Говори!

Виктор непонимающе уставился на гру– зина:

– Это даже не смешно. Вы что-то путаете…

За лицом и реакцией Виктора внимательно следили мужчина с выправкой военного и майор с петлицами подпоручика. Последний вообще не сводил глаз с лица Виктора, как только он вошел в комнату. Он и угомонил грузина, очевидно, сделав для себя какие-то выводы в пользу Липского:

– Гото, перестань! Разве ты не видишь: молодой человек не имеет никакого отношения к энкавэдэ. Кстати, как ваше имя?

– Виктор, – ответил Липский.

– Расскажите немного о себе, Виктор, – предложил майор. И стал задавать вопросы, примерно такие же, что задавала женщина на бирже труда.

– А вы знаете, зачем вы здесь, у нас? – выслушав ответы Виктора и оставшись ими, похоже, весьма довольным, спросил майор.

– Нет, – ответил Липский.

– Мы – вербовщики агентуры для немецкой разведки. Здесь, в Полтаве, организуется разведывательно-диверсионная школа. Отделение предварительной подготовки агентов на днях уже начнет функционировать. Обучение займет три недели, после чего лица, успешно прошедшие подготовку, станут курсантами такой школы. Хочу заметить, что с момента согласия лица стать агентом и письменного оформления этого согласия он и его семья получают продуктовые карточки. Выдачей продуктов семьям агентов занимается вот, Роман Антонович, – указал майор на мужчину в штатском с военной выправкой. – После успешного окончания школы составляются разведывательно-диверсионные группы, обычно по два-три человека, получив специальное задание, они поступают в распоряжение абверкоманды, которая и перебрасывает их в ближний или дальний тыл Совдепии. Агентам выплачивается от трех до четырех тысяч рублей в месяц, семьи их находятся на полном обеспечении, кроме того, за успешно выполненное задание положена премия от десяти тысяч рублей и выше, в зависимости от того, насколько важное задание было выполнено. Возможно вознаграждение в немецких марках, это уж как вы пожелаете. Во время выполнения задания семьям говорится, что их родственники заняты на оборонных работах. Скажем, в дорожно-строительной колонне номер двадцать семь…

– У меня нет семьи, – заметил Липский.

– Возможно, так будет не всегда, – парировал замечание Виктора майор. – Я вам говорю это для того, чтобы вы знали, что немецкие власти неустанно заботятся о тех, кто им искренне и преданно служит… Так вот, мы предлагаем вам стать таким агентом. Что на это скажете, Виктор Ипполитович?

– Это для меня неожиданно. Можно подумать? – посмотрел на майора Липский.

– А что тут думать? – в изумлении поднял тот брови. – Большевистская власть отняла у вас отца и мать. А вы говорите – подумать… Вам предоставляется шанс поквитаться с большевиками. Неужели вы не хотите отомстить за своих родителей?

– Хочу, – ответил Виктор и вдруг понял, что с того самого момента, как он узнал о расстреле отца, мысль о мщении засела глубоко в его голове. И если не точила его мозг ежедневно, так только потому, что поджидала подходящего момента. И вот этот момент настал…