Агент ливийского полковника - [20]

– Так вот, нам с Мари хотелось оттянуться, как никогда. Я рассчитывала снять парня лет двадцати пяти. Мари буркнула, что ей сгодился бы и постарше. И она первой увидела его. Ей повезло. Ну в том плане, что сидела лицом к нему она, а не я. Хотя, наверное, повезло все-таки мне: иначе с вами сейчас беседовала бы Мари. Она обменялась с этим мужчиной знаками и дала знать мне, что я третий лишний. Я не обиделась. Со мной такое и раньше случалось. Я встала, обернулась. Этот мужик мне сразу понравился: тридцать пять, араб, довольно высокий, плечистый, с сильными руками...

– Такие подробности, – сделал ей комплимент Паттерсон.

– Я такие детали на лету схватываю, – ответила Руби. – Я могла пересесть за другой столик, но настроение мое покатилось, как слеза по щеке. Когда я вышла из ресторана, Мари уже сидела в компании этого арабского скакуна. Она позвонила мне на следующее утро и начала трепаться – не про то, как она провела ночь, а как собиралась провести день. Ее новый знакомый пригласил нас на пикник.

– Простите. Вы сказали «нас». Я правильно понял, Руби: этот мужчина пригласил и вас тоже?

– Ну да. – Она пожала плечами. – Может быть, я не знаю, он таким образом решил компенсировать нанесенный мне накануне урон.

– Продолжайте, – улыбнулся Паттерсон. – Вы согласились?

– Я согласилась. Мы договорились встретиться на Паддингтонском вокзале. Я опоздала. Буквально на три или четыре минуты. Бежала за поездом и кляла машиниста на чем свет стоит. А спустя час, когда я вернулась домой и увидела по телевизору новости, я послала ему тысячу благодарностей. Хотя нет, это случилось позже, когда я тщетно пыталась связаться с Мари по телефону. В новостях показали список погибших, и я поняла, что была на волосок от смерти. Я откликнулась на призыв полиции, как передали в новостях – признательной за любую информацию о теракте, точно не помню. В этом участке мне сказали, что предположительно взрывное устройство находилось рядом с Мари, возможно, в ее сумке. Что это значит?

– Это значит, что мужчина, которого вы видели в ресторане, пригласил и вашу подругу, и вас на пикник, чтобы, во-первых, использовать одну из вас в качестве живой бомбы, во-вторых, избавиться от вас как от свидетеля. Со вторым у него ничего не вышло, но вряд ли это его сильно расстроило. Он мог убрать вас, проследив за вами от перрона до вашего дома.

– Значит, его не было в поезде?

– Я представляю этот фрагмент так. Он посадил Мари в поезд, а сам остался, сославшись на какое-то срочное дело, договорился встретиться с ней в Кентербери через полчаса или час. Поезда в этом направлении отправляются по выходным через каждые двадцать минут, и Мари по этому поводу не обеспокоилась. Не уверен, что взрывное устройство находилось в сумке Мари. Скорее – в сумке самого террориста; Мари и в голову не пришло заглянуть в нее. Возможно, адская машинка находилась под продуктами, вином, салфетками... что еще берут на пикник?

– Скатерть, зонтик, – машинально ответила Руби. – Выходит, он видел меня...

Паттерсон отчетливо представил себе Ахмеда Джемаля – высокого, широкоплечего, сильного (сейчас он дожидался шефа в его машине). Он провожает глазами скоростной поезд и усмехается над опоздавшей к отправлению Руби Уоллес.

– Выходит, что так. – Паттерсон жестом руки подозвал начальника участка. – Я хотел спросить о вашем художнике-криминалисте.

– Он один из лучших, – последовал ответ.

– Пусть ваш не обижается, но на майке нашего художника вышит шелком номер 1.

Глава 6 «Вас будут охранять...»

Руби вернулась домой поздно вечером. К подъезду ее довезли на служебной машине британской разведки, и она ощутила на себе соблазнительное бремя важной персоны – пусть даже в качестве пресловутой свидетельницы номер один, о которых сложена уйма романов. «Вас будут охранять», – сказал ей напоследок Паттерсон, и Руби, вглядевшись в его потемневшие глаза, поняла: этот человек смертельно устал. Всем, даже разведчикам со стальными нервами, требовался отдых.

Дома она первым делом приняла горячую ванну. Прихватив с собой свежее белье и полотенце, успела дойти до середины комнаты – и вдруг ее внимание привлек шум с улицы. Руби подошла к окну и увидела картину под названием «Утечка информации». Столько репортеров (с видеокамерами, фотоаппаратами, диктофонами, блокнотами и микрофонами) можно легко представить возле дома Натали Портман, завоевавшей уважение британцев тем, что побрила голову и научилась говорить с британским акцентом для роли в фильме «V – значит вендетта». Но сегодня к закату клонился ее, Руби Уоллес, день. Неяркий, пробившийся сквозь дым взорванного поезда луч славы коснулся ее. И она не смогла сдержать усмешки, глядя на репортерскую толпу сверху вниз: «Я знаменита». Она не знала, на день или два, но это больше срока, выпавшего на долю халифа...

Руби долго, слишком долго приводила себя в порядок. Когда покончила с вечерним макияжем – как будто действительно вознамерилась дать интервью, – двор неожиданно опустел. Только пара полицейских осталась у подъезда. Руби представила себе странную картину: пока она приводила себя в порядок, к подъезду подкатил автобус, люди в штатском затолкали репортерскую братию внутрь и вывезли за город. Без них спокойнее, мужественно решила Руби. И поправилась: привычнее.