Агент без прикрытия - [6]

Сегодняшний день не предвещал Виктору никаких существенных изменений в судьбе, а военная пенсия возникала на горизонте только через неделю. Пройтись по соседям – одолжиться – было почти нереально. На площадке жили такие же горемыки, как и сам Жигалко, а жильцов других этажей Виктор знал только в лицо.

«Дотяну до пенсии», – пообещал он себе и посмотрел в окно.

На карнизе соседнего дома сидел огромный полосатый кот и сосредоточенно следил за перемещением голубей у мусорного контейнера. Котяра не собирался охотиться, не спрыгнешь же с третьего этажа!

«Вот и я сижу и смотрю на улицу, так же как он, – с тоской подумал Виктор. – Неужели все – лучшую часть жизни я уже прожил? Что в ней может измениться теперь или даже завтра?»

Приемник бубнил и бубнил, создавая иллюзию присутствия другого человека. Музыка совсем не проникала в сознание Виктора, а вот когда заговорил ведущий, он наконец-то вспомнил о приемнике, постоянно настроенном на «Эхо столицы». Эту станцию он предпочитал другим потому, что не только слышал голос, а тут же в голове у него складывалась и картинка. Постоянно взлохмаченного ведущего «Эха столицы» часто показывали по телевизору, и Виктор не только слушал передачу, но и смотрел воображаемый телевизор.

– Сегодня у нас в гостях по-своему знаменитый человек… – проговорил ведущий.

– Все мы чем-то знамениты, – ответил ему Виктор.

– Владимир Брук. – Фамилия была произнесена так зычно, словно речь шла о всемирно известном певце. – Немногие из наших слушателей даже заочно знакомы с ним. Он известен в определенных кругах и даже объявлен в международный розыск. Кстати, и здесь, в России.

– Вы мне льстите, – ответил гость студии, – но забыли добавить «говорят», что объявлен. Я ни от кого не скрываюсь, временами живу в Москве. Границу пересек абсолютно легально. Если моя скромная личность интересует правоохранительные органы, то адрес вашей студии они знают. Пусть приезжают.

– Напомню, что мы в прямом эфире, и Владимир Брук готов ответить каждому, кто позвонит на наш студийный телефон…

Виктор Жигалко наморщил лоб.

«Знал я одного Володьку Брука». Его рука потянулась к огрызку карандаша, но пока он занес его тупой грифель над газетой, ведущий уже успел назвать номер телефона и продолжил…

– Вас называют торговцем смертью.

Сидевший под огромным логотипом станции Владимир Брук коротко засмеялся:

– Называть можно по-разному. Да, я торгую оружием по всему миру. Но покажите мне закон, который запрещает делать это. Многие государства производят оружие на продажу, значит, кто-то должен им торговать. И не забывайте, что убивают не автоматы, а люди, берущие их в руки. Если один человек зарежет другого кухонным ножом, это еще не значит, что все столовые приборы нужно изъять из продажи. Я помогаю нашей стране зарабатывать деньги, создаю рабочие места.

– Но вы торгуете со странами, где тлеют и горят вооруженные конфликты, – не унимался ведущий.

– Естественно, в других местах оружие не требуется в тех количествах, которые я могу обеспечить.

– Но начинали вы не как торговец оружием.

– Почему? – искренне удивился мужчина со звучной фамилией Брук. – Во времена Советского Союза я только этим и занимался. Служил в армии – военным переводчиком. Наши пилоты в своем большинстве не знали английского языка, и я сопровождал рейсы, переводил команды иностранных диспетчеров, обеспечивал перевод во время встреч и переговоров с покупателями. А публика, признаюсь, попадалась самая разная.

– Представляю себе. В те времена СССР поставлял оружие многим режимам и партизанам.

– А потом, уйдя из армии, я в самом деле занялся мирным бизнесом. Арендовал свой первый самолет. Возил на нем цветы, первых туристов из новых русских. Так и собрал первые двести тысяч долларов, за которые и приобрел в собственность «Ан-24». Потом старые знакомые сами вышли на меня, предложили перевозить оружие. И этот бизнес оказался значительно выгоднее. У меня имелись наработанные связи, хорошие друзья и надежные покупатели по всему миру. Вас же не удивляет, что бывший министерский служащий, в обязанность которого входили поставки нефти, бросив госслужбу, переходит в нефтяной бизнес. Так же случилось и со мной.

– Логично, – согласился ведущий. – Что-то не звучат звонки в нашей студии, – напомнил он слушателям о прямом эфире и вновь назвал телефонный номер.

– Теперь мой авиапарк насчитывает чуть больше двадцати самолетов. Я осуществляю перевозки почти на всех континентах. И если раньше в основном торговал оружием, доставшимся бывшим советским республикам от СССР, то теперь основа моего бизнеса – новинки.

– Я никогда не видел вашего выступления по телевизору. Хотя многие каналы с удовольствием пригласили бы вас участвовать в своих передачах.

– С моей профессией я предпочитаю выступать по радио. Не хочется, чтобы меня узнавали на улицах.

– А вот и первый звонок, – радостно объявил ведущий.

– Алло, алло… – разнесся по студии растерянный голос.

– Говорите, вы уже в прямом эфире, – напомнил ведущий.

– Володя, ты меня слышишь?

– Конечно слышу, – отозвался Брук.

– Я Виктор Жигалко, капитан, помнишь?

Улыбка тронула губы Владимира Брука: