Агата - [41]

Уолли налил еще виски и уселся на узкую гостиничную кровать. И все-таки при всем этом своем изощренном хулиганстве она страдает. Она из той породы женщин, кто буквально притягивает к себе страдание, – он это уловил сразу, едва ее увидел. Лишь при такой полнейшей неискушенности и самонадеянности человек способен ждать от жизни непрерывного праздника с раздачей подарков.

Он взглянул под этим углом на собственную жизнь. Он работал как вол, а удовольствие получал оттого, что никому ничем не обязан. Свое собственное мнение он высказывал крайне редко и оттого мог позволить себе роскошь не воспринимать всерьез собственные творения. Читатели видели в этом шик; а сам он знал, что это просто малодушие.

В частной жизни Уолли никогда ни в кого не влюблялся настолько, чтобы это угрожало ему страданием. И в погоню за пропавшей писательницей погнало его не столько желание уесть правящий класс Британии и жажда острых ощущений, сколько стремление понять женщину, способную на неведомые ему самому чувства…

Он вскочил, набрал полную ванну, поставил стакан с виски на стул, так, чтобы можно было дотянуться, и, лежа в теплой воде, принялся рассуждать.

– Все не так просто, – произнес он вслух.

Агату Кристи никак не назовешь романтическим мотыльком. Личность автора, сквозящая во всех ее книгах, представляется вполне земной – практичной, наблюдательной и веселой. А главное, она дьявольски изобретательна: заворачивает такие фабулы, что твои алгебраические уравнения. И в нынешнем своем состоянии она то и дело ставит его в тупик: Уолли убедился в ее феноменальной способности радоваться жизни, одновременно страдая от лютой, до обморока, душевной боли.

Он переоделся к ужину и теперь тщательно расчесывал свои густые каштановые волосы. Что это за угрозы, о которых говорила Шарлотта Фишер, угрозы, которые Арчи Кристи не воспринял всерьез? Он не спеша наполнил свой серебряный портсигар, проверил, на месте ли зажигалка.

Постучалась горничная и спросила, может ли она приготовить ему постель и прибраться в номере. Он уже собрался попросить ее зайти позже, но тут у него появилось одно соображение. Улыбнувшись юной уроженке Йоркшира, он спросил, как ее зовут.

– Мэри, сэр, – ответила она, удивившись: обычно джентльмены как-то не интересуются именем прислуги.

– Послушай, Мэри, не могла бы ты мне помочь? Тут в отеле живет одна очаровательная леди, миссис Нил. Ты знаешь, о ком я говорю?

– Та, что без багажа?

– Именно.

– Знаю, да. Но она не на моем этаже.

– А кто у нее на этаже?

– Флора, сэр. Флора считает, эта леди тут поселилась ради какого-то джентльмена. А я говорю, что нет тут таких, ради кого бы стоило… – Взглянув на Уолли, Мэри замялась и покраснела.

Уолли догадался, о чем подумала девушка, и, разыграв некоторое смущение, попросил:

– Послушай, не могла бы ты уговорить Флору оставить в комнате миссис Нил маленький подарок… – Он перешел на драматический шепот. – Я не могу передать его через портье. Пойдут всякие… кривотолки. Это очень секретное поручение.

Девушка кивнула.

– А можно спросить тебя, Мэри, – ты когда-нибудь была влюблена?

– Да, сэр. Была, сэр.

– В таком случае ты должна меня понять. – Уолли сделал серьезное лицо. – Ты не могла бы найти Флору? Мне нужно поговорить с ней по секрету.

– Нет проблем, сэр. Но только она очень… Я хочу сказать, она не такая, чтобы держать язык за зубами, сэр.

– Это я понимаю. Но она может мне помочь. А пока что ты меня не выдашь?

– Нет, сэр, – заверила его девушка.

Несколько минут спустя горничная уже летела по коридору в комнату Уолли с Флорой на поводу. Уолли заговорщически подмигнул Мэри – мол, потом потолкуем. Затем притворил дверь перед носом разочарованной девушки и повернулся к Флоре. Красавицей она не была, но Уолли понравилось ее остренькое бойкое личико, а аккуратная фигурка излучала неуемную энергию, не находящую выхода в рутинной работе горничной. Уолли сразу понял, что от девушки будет толк. Посмотрел на нее и вздохнул.

– Да, сэр? – девушке не терпелось.

– Я не уверен, что имею право просить о помощи. Понимаете, это очень щекотливое дело, мисс…

– Флора, сэр.

– Но с другой стороны, никто, кроме тебя, Флора, не может мне помочь.

– А что такое?

– Даже Мэри ничего не должна знать.

– О, ни одна душа не узнает. Это насчет миссис Нил, да?

Уолли кивнул.

– Так это вы?

– Кто – я, Флора?

– Ну, тот джентльмен.

Не перестараться бы, подумал Уолли.

– Дело очень деликатное, – ответил он туманно. – Строжайший секрет, понимаешь? Эта леди ни в коем случае не должна ничего знать.

– Ясно, сэр, – кивнула ретивая Флора. – А почему?

Уолли развел руками.

– На самом деле я не могу открыть тебе всего. Скажу только, что я очень влюблен. И страшно ревную. – Он замолчал.

– К мужу, сэр?

Уолли вздохнул.

– Скажем так, к другому мужчине. Мне нужна помощь, – продолжал он. – А то я… Письма, Флора. Все, что ты сможешь найти. Мне необходимо знать правду.

Уолли почувствовал, что исчерпал под завязку все свои мелодраматические способности. Но цели достиг – девушка была его.

– Если понадобится вознаграждение…

– Да что вы, сэр!

– Честно говоря, я с первого же взгляда на тебя так и понял – ты не таковская. А что там у нас на данный момент, а?