Афродита - [47]

— Убей меня, если хочешь, но люби меня!

Она так внезапно схватила его в свои объятия, что он не успел отвернуться и проговорил, едва не касаясь ее пылающих губ:

— Я презираю тебя. Прощай. — И сделал попытку оттолкнуть ее.

Но Кризи цеплялась за него, как дитя.

— Нет. Ты любишь меня. Твоя душа полна мною, но ты стыдишься, что уступил моей воле. Послушай, о любимый мой! Если только это мучает тебя, если ты хочешь лишь утишить гордость свою, то знай: я готова вернуть богине то, что ты взял у нее. Люби меня — и не будет такой жертвы, которую я не принесла бы тебе!

Деметриос взглянул на нее с интересом и, словно повторяя ту сцену на дамбе, спросил:

— Чем ты поклянешься?

— Афродитой, как и ты.

— Ты не веришь в Афродиту. Клянись Яхве Сабатом.

Галилеянка побледнела.

— Яхве не клянутся.

— Так ты отказываешься?

— Это ужасная клятва.

— Такая мне и нужна.

После минутного колебания она тихо проговорила:

— Хорошо. Я клянусь Яхве. Что я должна сделать, Деметриос?

Он молчал.

— Говорим же, любимый! — взмолилась Кризи. — Говори скорее. Мне страшно.

— Не бойся. Я попрошу немного. Мне не нужны три подарка: не хочу подражать тебе. Я лишь прошу тебя принять мои подарки.

— Хорошо! — радостно воскликнула Кризи.

— Зеркало, гребень и ожерелье — я добыл их для тебя. Но ты ведь не собиралась пользоваться ими? Украденное зеркало, гребень с головы убитой и ожерелье богини — это не те украшения, которыми можно похвалиться перед всей Александрией.

— Ну еще бы!

— Я так и думал. Значит, лишь из жестокости ты заставила меня добыть их ценою преступлений, которыми сегодня взбудоражен весь город! Ну так вот: я хочу, чтобы ты надела эти окровавленные украшения.

— Что... что?..

— Ты пойдешь в маленький садик, где находится статуя Гермеса Анубиса. Там всегда пустынно, никто тебя не увидит. Ты приподнимешь левую ступню бога. Камень расколот, сама увидишь, что это нетрудно. Там, внутри цоколя, ты найдешь зеркальце Бакис и возьмешь его в руки; найдешь гребень Нитаукрит и вставишь его в волосы; найдешь семь нитей жемчужного ожерелья Афродиты и наденешь себе на шею. И тогда ты пойдешь в город. Конечно, толпа выдаст тебя солдатам царицы, но ты получишь то, чего желала, а я приду к тебе в тюрьму до восхода солнца.

Сад Германубиса

Первым побуждением Кризи было пожать плечами. Она не настолько глупа, чтобы отправиться на верную смерть.

Вторым порывом было пойти.

Неуемное любопытство толкало ее к тайнику, где Деметриос спрятал свою преступную добычу. Она хотела подержать эти вещи в руках, примерить, заставить сиять под лучами солнца, обладать ими хоть мгновение! Ей казалось, что победа ее не будет полной, пока не сможет дотронуться до вожделенных подарков!

Что же до Деметриоса, то она придумает, как снова завладеть им. Разве мыслимо поверить, что она потеряла его навсегда! Страсть, которую она ему внушала, была не из тех, которые просто так, ни с того ни с сего, вдруг иссякают в сердце мужчины.

Женщины, которых вот так любят, навсегда остаются в памяти, и случайная встреча с прежней возлюбленной, пусть забытой, пусть презираемой, может внезапно вызвать любовь к жизни. Кризи это знала.

И все-таки, как бы она ни торопилась завладеть первым мужчиной, которого по-настоящему полюбила, она все же не настолько сошла с ума от любви, чтобы покупать эту любовь ценою собственной жизни.

И однако... какой счастливый конец он предлагал ей!

Под взглядами бесчисленной толпы пройтись с зеркалом, в которое гляделась Сафо; с гребнем, украшавшим царственную голову Нитаукрит; с ожерельем из Настоящих Жемчужин Анадиомены... Затем ночью познать то блаженное забытье, которое может даровать женщине лишь истинная любовь... А к середине дня умереть так легко и просто... Какая несравненная участь!

Она мечтательно закрыла глаза.

Но нет, она не могла позволить искушению овладеть собою.

Она прошла вдоль Ракотиса по улице, ведущей к Великому Серапиону. Эта дорога, проложенная греками, разительно отличалась от кривых улочек трущоб.

Среди множества египтянок в голубых одеждах редкими белыми пятнами выделялись платья эллинок. Кризи шла быстро, не вслушиваясь в обрывки разговоров, долетавших отовсюду, — разговоров о преступлениях, совершенных ради нее.

Вскоре она свернула налево, прошла по темному переулку, пересекла небольшую площадь, где в фонтане играли две смуглые девушки, и наконец остановилась.

Сад Гермеса Анубиса являл собою заброшенный некрополь, куда уже давно не забредали родственники почтить память дорогих покойников. Люди старались избегать этого пустынного места.

Кризи шла между могилами в полной тишине, пугаясь хруста гравия. Ветер, несший песчаную пыль, развевал ее волосы, трепал шелковую накидку, осыпал ее белыми лепестками цветущей смоковницы.

Она увидела статую среди трех надгробий, ограждавших ее, наподобие треугольника. Место было как нельзя более подходящим для сохранения опасной тайны.

Кризи проскользнула меж двух каменных плит, прижимая ладони к щекам; они вдруг похолодели.

Перед ней стояла статуя Гермеса, увенчанная шакальей головой. Руки чуть вытянуты вперед, повторяя жест бальзамировщика. Левая нога была расколота.