Африканская охота для дам - [45]

Афганец задумался, не прихватить ли ему еще парочку своих ребят, но тут к нам (мы сидели под пальмочкой, обсуждая дальнейшие планы) приблизились Нина с Таней и спросили о том, куда можно в этой деревне сходить вечером. Дамы хотели бы на какое-нибудь шоу с папуасами.

– На стриптиз, что ли? – посмотрела на теток Верка. – Так бы и говорили сразу. Есть ли здесь – не знаю, в Хабебе точно должен быть.

Поскольку два места в самолете у нас были, мы предложили теткам отправиться с нами и быть в холле готовыми к вылету через полчаса. Тетки умчались прихорашиваться.

С арендой самолета проблем, как я и предполагала, не возникло никаких. Вообще, африканцы, как я заметила, праздновали Новый год без традиционного русского похмелья. Первого января все были трезвы, от головной боли никто не страдал. На завтраке нас, как и обычно, обслуживали улыбчивые девушки и юноши, номера убирали, садовники занимались тропическим садом, песочек на пляже выравнивали, дорожки подметали, а в нашем корпусе на верхних этажах работали строители, завершая недоделанное. Да и иностранные туристы, за исключением наших, выглядели вполне прилично. Наших же можно было сразу опознать по опухшим физиономиям.

Летчик оказался белым. Он был одним из тысячи югославов, поселившихся в Замбаре. Они нашли тут работу, им нравился климат (Замбара – не Центральная Африка, где через минуту сухая одежда становится мокрой и противно липнет к телу), старшие дети у всех учатся в ЮАР. От летчика мы с большим удивлением узнали, что в этих краях появилась даже православная церковь, которую открыл один русский священник. И все русские, и все югославы, проживающие в Замбаре, туда наведываются.

Хотя Афганец, «двустворчатый шкаф» и детектив Володя, следуя последним веяниям моды, носили на волосатых грудях большие золотые кресты, они не относились к истинным христианам. По-моему, они вообще не задумывались на темы религии и веры. В нашей семье по-настоящему верующим является Костя, в последнее время активно читающий православную литературу, но он в церковь не ходит, считая, что «бог в тебе», да и о наших попах отзывается нелицеприятно.

Рассказом югослава заинтересовались Нина с Таней. Они попросили летчика назвать им точное месторасположение церкви. Он объяснил – как мог. Ведь Нина с Таней плохо ориентировались в Замбаре, вернее, никак не ориентировались. Летчик посоветовал им обратиться к представителю местной турфирмы.

– Может, тоже сходим? – шепнула мне на ухо Верка.

– Давай, если хочешь, – пожала плечами я. – Поставим свечки за упокой сибирских душ.

Нина с Таней на весь салон сообщили, что им в головы даже не могла прийти мысль о том, что они в Африке сходят в церковь!

– А куда им, собственно говоря, было ходить? – буркнул себе под нос Алексей Петрович. Милый друг признался мне (так же тихо), что ему было бы любопытно заглянуть под черепную коробку хотя бы одной из дамочек. Есть там вообще что-нибудь или как?

По приземлении мы тут же поймали машины и назвали адрес больницы. Нина с Таней от нас отделились и обещались быть на летном поле через три с половиной часа. Мы же планировали после посещения больницы еще и поужинать в Хабебе. Мне, признаться, было интересно узнать, отремонтировали расстрелянный ресторан или пока нет.

В больнице всех поразил сервис – даже нас, которым доводилось и бывать, и лечиться в элитной клинике доктора Авакяна в Питере. Больные тут лежали на одноразовом белье, менявшемся ежедневно. Нам всем выдали халаты и бахилы, разводящая медсестра провела к нужной палате.

Сибиряк, которого звали Дима, лежал там один. От аппаратов его уже отключили.

– С Новым годом! – поздравили мы его. Дима кисло улыбнулся.

Афганец не стал терять время зря и сразу же взял быка за рога. Дима вздохнул и пояснил, что Серега, умеющий мгновенно засыпать и просыпаться, успел поучиться в Москве и там завел шашни с африканкой – как раз из Замбары. Африканка забеременела и родила ребеночка. Но Серега в родную Сибирь не мог вернуться с негритянкой и негритеночком, опасаясь за здоровье собственных родителей. Люди они немолодые, сердце у обоих не очень здоровое, поэтому появление невестки черного цвета и такого же внука могло послужить причиной инфаркта, если не смерти. Серега родителей любил и предпочел их. И вообще черная жена никогда не была предметом его мечтаний, хотя, как сказал Дима, Серега свою красотку очень часто вспоминал. Правда, только в плане секса: несмотря на приложенные Серегой усилия, она так и не смогла научиться варить борщ и лепить пельмени, без которых Серега жить не может. Вообще, девица готовила отвратительно и только какую-то гадость – по понятиям русского мужика. Серега в конце концов пришел к выводу, что негритянку хорошо иметь в любовницах, но жена у русского мужика должна быть русская. Все проблемы, возникавшие с негритянкой, были чисто бытовыми. Они с Серегой выросли в разных странах, привыкли к совершенно разному укладу жизни и ждали от партнера разных вещей.

Негритянка училась на врача. Она была дочерью вождя своего племени.

– И теперь племя мстит за ее поруганную честь? Я правильно понял? – спросил Афганец.