Африка под покровом обычая - [17]

Украшением Роомо и других праздников служат веселые танцы — балеле, боатл, кача, бооп. Балеле — наиболее характерный из них. Его сюжет и все движения танцоров связаны с бытом и трудовой деятельностью буби. Кажется, что даже леса вокруг вторят безудержному ритму этой пляски. Музыка тамтамов заполняет все. Лихие танцоры переводят ее на язык быстрых и сложных телодвижений.

— Теперь вам понятно, почему наши предки учат, что сначала бог создал тамтамиста, охотника и кузнеца, — дружески улыбнулся крестьянин по имени Обианг Нсого. Его лицо от висков до подбородка было сплошь изборождено длинными полосками ритуальных шрамов.

Художественное ремесло на острове развито значительно слабее, чем на континенте. В Малабо я наблюдал обычную картину: на улицах или же у отеля «Байя» нигерийцы, главным образом хауса, прямо на асфальте раскладывают ожерелья из зубов гиппопотама, наручные браслеты из слоновой кости, брачные маски — изображения мужа и жены, наглухо скованных одной цепью, порой очень любопытные деревянные скульптурки. Эти изделия завозятся для туристов с материка — из Нигерии, Габона, Камеруна, Бенина и других соседних стран.

Подлинное народное творчество — предмет сугубо внутреннего домашнего потребления. Буби изготовляют талисманы как средство защиты от всяких недобрых сил. Мне довелось видеть крошечные амулеты, в миниатюре повторяющие пиро́ги каюкос, на которых местные жители отваживаются выходить в океан на рыбную ловлю. Эти амулеты оберегают своих владельцев от плохой погоды и других превратностей моря. Умоют здесь выделывать привлекательные трости с мастерски вырезанным орнаментом или сценами из повседневной жизни. Вообще в этом районе Африки — в Камеруне, Габоне и Заире — слабость к тростям. Считается, что обладание тростью — символ мудрости ее владельца. Безмерно счастлив бывает тот, кому дарят трость. Мастерство умельцев буби проявилось и в изготовлении оружия. Мечи и копья — также произведения искусства.

Страна интересных путешествий

За 40 минут старенький, времен второй мировой войны самолет авиакомпании «Иберия», которую правительство в день моего вылета в Бата переименовало в компанию «Транс-Гинеа», перепрыгнул через гладь Атлаптики между Малабо и центром Рио-Муни. И что самое поразительное — эти 40 минут оказались ощутимой временной границей между двумя различными сезонами — сухим периодом на острове и дождливым, или, как его еще зовут местные жители, «периодом торнадо», в континентальной части страны. Вряд ли удастся найти другое государство в Африке, где бы в такой близости бок о бок мирно уживались два различных времени года.

Когда ранним утром наш самолет готовился к взлету с аэродрома Малабо, над островом плыл белесый туман, растворявший в себе контуры удаленных предметов, обесцвечивавший не только зелень и цветы, но даже и солнце.

В декабре сухие, горячие северо-восточные ветры из Сахары, известные под названием «харматтан», достигают не только побережья Гвинейского залива, но и Масиаса-Нгема-Бийого, лежащего в 35 километрах от камерунского берега. Харматтан несет с собой микроскопически мелкую, удушливую пыль, которая, когда ветер спадает, стойко держится во влажных частицах воздуха, образуя пыльную мглу.

Пыльные туманы на побережье залива весьма часты. Именно поэтому моряки прозвали его «берегом туманов». В такие дни на острове жарко. Дожди, которые еще в октябре заливали остров под канонаду оглушительных громов и ослепительные, во все небо вспышки молний, переместились на 200–300 километров южнее, в Рио-Муни, оставив остров страдать от жажды.

Рио-Муни — своеобразная разделительная полоса между сухим сезоном к северу и периодом дождей к югу. Мощные пласты влажного, муссонного воздуха из Атлантики останавливают наступление харматтана где-то на границе с Камеруном. В декабре в отличие от Масиаса-Нгема-Бийого Рио-Муни — мир торнадо, ураганных ветров, сопровождаемых бурями, искривляющих, ломающих и даже вырывающих с корнем крепкие африканские деревья, ослепляющих самых опытных и чутких к дороге водителей автомашин. Один из таких свирепых ураганов захватил пас врасплох по пути из Кого, что на границе с Габоном, в Бата. В тот момент мелькала только одна навязчивая мысль: выберемся ли из этого кромешного ада?

На одной из дорог Рио-Муни с ветки вспорхнула крошечная птичка с красным клювом и сине-фиолетово-малиновым оперением. Ее пестрый наряд пылает всеми цветами радуги.

— Мы ее называем птицей-мухой, — сообщил мне гид.

Крошечная пичужка почему-то ассоциируется у меня с тех пор с образом Экваториальной Гвинеи. Эта страна похожа на небольшую, но со вкусом подобранную коллекцию редких драгоценных камней.

Рио-Муни — едва приметная на карте Африки территория, спрятавшаяся между Камеруном и Габоном. Пока еще это «терра инкогнита» для остального мира, край неиспользованных возможностей. 90 процентов кофе дает этот район республике. При хорошем уходе приносят хороший урожай и деревья какао.

Проехав по мосту через порожистую реку Рио-Бенито, мы очутились на плантации масличной пальмы. Ровными рядами выстроились деревья. На конце ствола пальмы, как раз там, где расходятся зеленым фонтаном длинные листья, свешиваются увесистые гроздья, на вид напоминающие увеличенные кисти зрелого черного винограда. Между деревьями спокойно пощипывали травку низкорослые черные коровы нигерийской породы, за которыми важно следовали белоснежные ибисы. Время от времени длинноногие птицы взлетали на коровьи хребты и выклевывали паразитов, впившихся в тело животного, доставляя видимое удовольствие коровам.