Африка грёз и действительности (Том 3) - [34]

Накануне выборов

— … программа нашей партии заключается в том, чтобы открыть доступ в эту обширную богатую страну для всех желающих в ней поселиться. В текущем году мы выдадим 100 тысяч иммиграционных разрешений и будем поступать так ежегодно на протяжении десяти ближайших лет. В течение этого периода в Южно-Африканском Союзе сможет обосноваться миллион человек, для которых не хватает места в перенаселенной Европе. Нам необходимо изменить соотношение между белыми и неевропейцами в свою пользу…

Оратор в большом лекционном зале Питермарицбургской ратуши выпил стакан воды и продолжал:

— Мы решительно отвергаем политику националистов, которые присваивают себе исключительное право на эту страну и отрицают равные права на нее за людьми, говорящими на английском языке. В Южно-Африканском Союзе на каждый квадратный километр приходится два европейца. Страна достаточно богата, чтобы прокормить население в несколько раз большее, чем теперь…

В Южно-Африканском Союзе приближался день выборов. Менее чем через неделю «квалифицированные» избиратели, не составляющие и одной пятой населения, должны были решить вопрос о членах нового правительства. Агитаторы двух главных партий, юнионисты Сметса и националисты Малана, ездили из города в город и убеждали избирателей в правильности своей политики. Пожалуй, каждое второе дерево вдоль шоссе от Питермарицбурга до Дурбана было увешано плакатами, которые до тошноты вдалбливали в головы автомобилистов, кого им нужно будет выбрать на следующей неделе. «Отдайте свой голос Мэррику, опытному и исполнительному человеку!..» — кричали метровые плакаты на каждом углу.

Сметс, «старый начальник», или убаас, как его прозвали в Южно-Африканском Союзе, ездил по Трансваалю и говорил только по инерции. Юнионисты не сомневались в том, что исход кампании давно предрешен в их пользу, и казалось, что выборы — это только излишняя дорогостоящая формальность. В день нашего приезда в Дурбан вся могучая группа правительственной печати, «Аргус пресс», поддерживаемая промышленными и финансовыми магнатами, опубликовала язвительную статью о неудавшемся предвыборном собрании иоганнесбургских националистов, которые в конце концов примкнули к восторженным слушателям Сметса. Юнионисты рисовали в газетах карикатуры на Малана и пели ему отходную. Малана почти нигде не было видно, зато Сметс чрезмерно полагался на свою популярность со времени второй мировой войны.

— Не думайте, что позиция Сметса так уж непоколебима, — высказался один южноафриканский интеллигент, беседуя с нами о политической обстановке в стране. — Его политика не менее эгоистична, чем политика Малана. Если когда-нибудь он сломает себе шею, то именно из-за своего высокомерия. Он привык всегда делать политику на свой собственный риск и даже из своей же партии никого не приближал к себе. Ведь ему уже почти 80 лет, и за все это время он даже преемника себе не подготовил…

— Однако он идет на выборы с твердой программой.

— Программой? Разве Сметс когда-либо имел какую-нибудь твердую программу? Знаете, как мы называем его здесь, в Союзе? Лайгер! Но… вы, вероятно, не знаете, что такое лайгер. Вы были в зоологическом саду в Блумфонтейне?

— Были и видели. Наполовину африканский лев…

— … и наполовину бенгальская тигрица. Верно, это гибрид, которым мы хвастаемся в туристских справочниках. Вот "таков и Сметc — ни рак ни рыба! А что вы скажете на то, что в прошлом году он отправился в Кейптаун приветствовать английского короля, прибывшего в Союз с официальным визитом? Свою карьеру Сметс начал с того, что с оружием в руках сражался против бабушки Георга VI, королевы Виктории. Тогда он призывал весь мир на помощь против английских пиратов; теперь он слагает Союз к ногам британского величества. Вот вам весь Сметс!

— Но говорят, что у него масса горячих приверженцев…

— Это правда. Но гораздо большее число людей смертельно его ненавидит. Для африкандеров он предатель, коллаборационист!

Посмотрим же внимательней на жизненный путь Сметса.

Сметс был адвокатом, бросившим свою адвокатскую практику. В качестве республиканца он во главе бурских войск вступил со всей страстью в борьбу с англичанами. В 28 лет он стал генералом и с головой ушел в политику. Мятежник, восставший против англичан, вдруг превратился в представителя трансваальского правительства, и ровно через 15 лет после подписания капитуляции перед победоносными английскими силами он принял министерский пост в центральном лондонском правительстве.

Когда в 1919 году первый председатель совета министров Южно-Африканского Союза генерал Бота умер вскоре после своего возвращения из Женевы, Сметс стал его преемником. В 1922 году на иоганнесбургских рудниках вспыхнули забастовки, охватившие широкие массы рабочих, и тогда Сметс решился на «энергичные» меры. Он отдал полиции приказ стрелять в бастующих горняков. Это его и погубило. Националистическая партия, объединившаяся с лейбористами, победила на выборах, и Сметсу пришлось уйти в отставку. Политическим противником Герцога, нового председателя совета министров, Сметс остался и после 1932 года, когда было создано коалиционное правительство. Вражда между Герцогом и Сметсом стала явной на чрезвычайном заседании южноафриканского парламента после объявления второй мировой войны. Герцог выдвинул предложение, чтобы Южно-Африканский Союз остался в стороне от европейского военного конфликта. Но тут энергично вмешался Сметс, которому удалось одержать верх незначительным большинством голосов. Во второй раз Сметс стал председателем совета министров, и Южно-Африканский Союз объявил войну Германии.