Африка глазами наших соотечественников - [34]

К Ираклию египетские беи обращались как подданные к своему государю, прося его освободить от крепостной зависимости их родственников, оставшихся в Восточной Грузии. Характерная подробность: формально приняв ислам, грузинские беи в Египте высылали на родину деньги для строительства церквей и жертвовали в них дорогую утварь. Их М. Качкачишвили прямо называет единоверцами русских, т. е. православными.

По-видимому, свидетельство М. Качкачишвили о том, что беи и эфиопский резидент пожелали установить более тесные связи с Россией для военного союза против Турции, заслуживает доверия. В Египте беи хотели основать независимое государство, которое пользовалось бы покровительством России и получало бы от нее военную помощь. Однако русская дипломатия, опасаясь обострения отношений с Турцией (чего все же не удалось избежать), весьма холодно отнеслась к инициативе грузинского дипломата. Барон Тонус, русский консул в Александрии, отказался поддерживать связь с «мятежниками» и крайне неумело пытался примирить их с турецким капудан-пашой (который тоже был родом из Грузии, как и его приближенные).

Нужно отметить политическую дальновидность Качкачишвили в его прогнозах относительно обстановки на Ближнем Востоке и в районе Индийского океана, оценках стратегического положения Египта, Магриба, Судана, Эфиопии, определении перспектив национально-освободительной борьбы угнетенных народов Османской империи, особенно балканских и арабских стран. Интересно, что проект Качкачишвили о действиях русского флота в Индийском океане против англичан перекликается с аналогичным проектом знаменитого американского революционера, «первого капитана» американского флота Дж. П. Джонса[107].

Качкачишвили покинул Египет в январе 1787 г., имея при себе письмо египетских беев-грузин царю Ираклию, а также неподписанное письмо беев русскому правительству. Как правильно заметил В. Г. Мачарадзе, частные письма беев Ираклию должны были служить рекомендацией их подателю перед грузинским и русским правительствами.

Через Стамбул, где он снова встречался и вел беседы с русским послом Я. И. Булгаковым, Качкачишвили едет в Россию и 10 мая 1787 г. подает три специальных доклада князю Потемкину о положении в Египте и Эфиопии и своем проекте посольства в эти страны[108]. В виде приложения к докладам Качкачишвили подает составленный им список египетских беев с указанием национальности каждого и специальной заметкой об египетских мамлюках русского (и украинского) происхождения, а также письма грузинских беев к царю Ираклию.

Позднее М. Качкачишвили снова подает князю Потемкину докладную записку, из которой видно, что русское правительство соглашалось послать его в Египет и Эфиопию, однако это новое путешествие не состоялось, по-видимому, в связи с новой русско-турецкой войной. Нельзя исключать и возможного воздействия английской дипломатии: англичане имели в то время очень боль шое влияние в Петербурге и в ставке Потемкина.

Да и к какому из императоров Эфиопии следовало направить посольство? В 1784 г. император Текле-Гийоргис был изгнан из своей столицы Гондара и враждующие феодальные клики провозгласили императорами сразу двух принцев: Беале-Марйама и Беале-Сыгаба, или Иясу III, Между ними завязалась борьба; не складывали оружия и сторонники Текле-Гийоргиса, вернувшие его на престол в 1788 г.

В 1789 г. в Эфиопии было пять императоров, каждый из которых считал других узурпаторами. В дальнейшем обстановка существенно не менялась, и феодальная анархия в Эфиопии продолжала расти. Очевидно, русское правительство в общих чертах представляло себе положение в Эфиопии и выжидало. Надо сказать, что проект русско-эфиопского сближения, предложенный М. Качкачишвили, был лишь одним в целой серии проектов, появлявшихся уже с конца XVII в.

_____

Отрывки из докладов Манучара Качкачишвили приводятся по изданию: В. Г. Мачарадзе, Грузинские документы из истории русско-грузинско-египетско-эфиопских отношений 80-х годов XVIII века, Тбилиси, 1967.

Из доклада Максима Качкачова [Манучара Качкачишвили] князю Потемкину о борьбе египетских беев против турок

…Касум-бек является сыном бахмутского казачьего атамана и выдающимся беком в Египте… Ибреим-бек[109]и Мурад-бек[110] весьма его почитают.

Ибреим-бек с этими письмами отправил нас к консулу, и своего верного вассала, эмира Махмада, отправил с нами, и 2000 золотых пожаловал нам на расходы. 20 апреля [1786 г.] явились мы в Александрию к консулу[111] и вручили ему эти письма… Человек, посланный беком, увидел, что консул меня не пускает, забрал эти 2000 золотых и отправился в Каир.

Первого июня [1786 г. турецкие] военные корабли прибыли в Александрию. Когда беки узнали об этом, Ибреим-бек прислал своего племянника Сулеймана-агу Апафи[112] и двух кешибов. Прибыли они в Александрию и в близлежащую деревню и прислали курьера, вызвали нас, мы отправились. Он сказал мне, что беки тайно сообщили консулу: если мы будем знать, что российская монархиня[113] поможет нам, в течение двух-трех лет мы можем дать ответ османам, а если нет — в борьбу с ними не вступим. Беки желали, если Россия их обнадежит, внезапно войти в Александрию, захватить турецкие военные корабли и запереть всю окрестность: входящих впускать, а отсюда никого не выпускать, и какие турецкие корабли ни войдут в Лиман, захватывать их, и также, если придет капудан-паша, вернуться обратно уже не сможет, и они схватят, и обязательно выполнят и это дело. Я прибыл к консулу и по поручению беков рассказал ему об этом. Он меня заманил в один дом и запер двери, три дня не выпускал оттуда, а потом до тех пор, пока клятву у меня не взял, много таких дел совершал надо мною. 25 июня капудан-паша прибыл в Александрию, 9 июля он отправился с войском в Розетту, к Нильскому заливу, беки написали консулу тайное письмо с просьбой: окажите нам милость и потрудитесь от себя прийти к капудану-паше и примирить нас, и все, что он попросит, мы уплатим, и пожалуйте в Каир. Мы последнюю рубашку продадим и добросовестно вам сдадим, и вам тоже служить будем. Мы потому пишем вам, что патроном и помощником родной страны нашей является Россия, и других государств мы знать не хотим, поэтому вас просим. Одно письмо написали они и мне, но консул его мне не показал. Получив это письмо, консул сразу же показал его французскому консулу и передал ему копию. Французский консул посоветовал ему: возьмите это письмо в махкаму