Африка: четыре столетия работорговли - [9]

До этого невольников, доставляемых в Европу, захватывали и покупали около островов Зеленого Мыса, около Аргена, на Золотом Берегу. В испанские колонии отправляли невольников родом также из этих мест. Начинающийся ввоз африканцев в Бразилию сразу потребовал резкого увеличения числа невольников.

Острова Зеленого Мыса, Арген, Сенегал и все Верхнегвинейское побережье в то время не могли еще дать европейцам число невольников, достаточное — по требованиям европейцев — для ввоза в Европу, в Испанскую Вест-Индию и в Бразилию. Португальцы же не имели возможности увеличить число своих людей, которые непосредственно занимались захватом рабов в этих областях, хотя бы потому (но это лишь одна из причин), что у Португалии этих лишних людей не было. Искатели приключении, легкой наживы в эти годы не стремились в Западную Африку, тяжелый климат которой стал быстро известен в Европе. Они предпочитали Новый Свет, Восточную Африку, Ост-Индию… Португальским колониальным властям надо было искать, где при минимальном участии своих подданных они могли бы получать большое число невольников.

И тогда португальцы обратились к Конго, а затем к Анголе, как к возможным источникам невольников для Бразилии [245].

До начала ввоза африканцев в Бразилию, т. е. в течение нескольких первых десятилетий контактов с государством Конго, работорговля не была определяющим мотивом действий португальцев в этом районе Африки. Но затем постепенно поиски серебряных рудников и покупка различных местных товаров отошли на задний план. Португальцы стали требовать только рабов. По-прежнему в Конго отправлялись миссионеры, которые должны были распространять в стране христианство, читать проповеди и т. д. Но теперь, как говорил впоследствии один из руководителей христианской церкви в Конго, Антонио да Соуза, рядом с миссионером стоял работорговец. Была создана монопольная компания по делам работорговли во главе с королем Португалии. Населенные пункты на океанском побережье стали превращаться в места скупки рабов. Полученных невольников на небольших кораблях свозили на остров Сан-Томе. Там после обряда крещения рабов грузили на большие невольничьи суда и отправляли в Бразилию. Нередко крестили не отдельных африканцев, а сразу большую группу или невольничий корабль, уже наполненный рабами. Священник иногда даже не поднимался на палубу. Стоя на причале, он произносил слова молитвы и обряда, поднимал крест и благословлял корабль.

Прибыли, получаемые от работорговли, в Португалии, как и в Других странах Европы, были огромны, и за право заниматься торговлей людьми боролись купцы и колониальные чиновники. Не будет преувеличением сказать, что каждый португалец, приехавший в Конго, стремился стать и становился работорговцем.

Однако организованная система португальской работорговли в этом регионе Африки ведет свое начало все же только с того времени, когда в круг колониальных интересов Португалии была включена Ангола.

В 1560 г., выполняя просьбу правителя Анголы о помощи против государства Конго (с правителем которого португальцы усердно декларировали дружеские отношения!), португальцы высадились в Анголе. Через несколько лет началось завоевание страны. И в это же время, приблизительно с 1570 г., в Бразилии начинается широкое и быстрое распространение культуры сахарного тростника. С этих лет и до середины XIX в. прочно определилось место Конго и особенно Анголы в системе португальских колоний. Мало сказать, что они стали сырьевым придатком Бразилии, без которого она не могла существовать. Бразилия, Конго и Ангола превратились в единое хозяйственное целое.

Миллионы африканцев, вывезенные из Анголы и Конго, создали ту процветающую, сказочно богатую Бразилию, которая затем столетия поддерживала свою дряхлеющую и слабеющую метрополию и много лет имела главное значение в колониальной системе Португалии.

В 1575–1576 гг. на побережье Конго был построен форт Св. Мигуэля — будущая Сан-Паулу-ди-Луанда, будущая работорговая столица Анголы и Конго.

Конго, хотя и ослабевшее к этому времени, оставалось централизованным государством. Здесь, как в любом государстве, было много правительственных чиновников, которые привыкли претворять в жизнь предписания правителя и умели это делать. Буквально в несколько лет португальцы заставили государственную машину Конго работать на нужды работорговли.

Соглашаясь на деятельность португальских работорговцев, правитель Конго рассчитывал на получение больших прибылей от продажи невольников. Но португальцы хотели обойтись без такого влиятельного посредника. В прибрежных населенных пунктах, ставших невольничьими рынками, появились фактории, где размещались купленные рабы. И скоро от правителя Конго стала поступать лишь незначительная часть невольников, большую часть поставляли служащие факторий. Эти официальные представители торговых компаний вставали во главе небольших вооруженных отрядов, забирали с собой товары для обмена, отправлялись в глубь страны и заключали сделки о доставке рабов с правителями отдельных областей.

Со своей стороны, африканские вожди вскоре также начали приводить группы невольников на побережье. Так, например, был основан невольничий рынок в Мпинди, все больше продавали рабов в Луанде, затем крупными пунктами сбора, покупки и вывоза невольников стали Кабинда, Лоанго, Малембо и другие селения.