Афраллер - [4]

25 мая

Епископ обратился ко всем гражданам с призывом к миру. Господи, хоть бы подействовало!

31 мая

Неделя прошла спокойно. Боюсь надеяться.

4 июня

Пока - спокойно.

10 июня

Неужели пронесет? Боже мой. Матерь Божья, пошлите им мудрость и спокойствие!

13 июня

Все рухнуло.

Сегодня - день святого Антония Падуанского, любимый праздник на острове. Мы с Марией пошли в собор.

Кошмар начался в разгар литургии. Кто, какой негодяй решился на такое? Или он не верует? Или душа его погублена настолько безнадежно, что он не боится уже никакого кощунства?

В соборе было много негров. Обезумев от удушья, они метались, ломая мебель и давя других. В дверях образовалась такая свалка, что я понял там не пробиться. Мария с огромным трудом выдавливала из себя сиплый шепот:

- Ничего, ничего, Кшиштоф. Я - ничего, потерплю.

Я потащил ее к окну, да еще левой рукой прихватил какого-то мальчика лет трех. Его совсем ослепшая мать уцепилась за полу моего пиджака и брела, пошатываясь, сзади. Счастье, что один из витражей оказался достаточно низко. Я вышиб его кулаком, здорово порезавшись. Мария спрыгнула вниз удачно и сумела поймать мальчика. Его мать, видимо, вывихнула ногу. Так что до госпиталя мне пришлось тащить ее и сына на руках, а Мария шла сама.

Позже, вечером, я стоял перед Марией на коленях и целовал стопы ее ног.

- Прости меня, окаянного. Мария, Мария, позволь мне назвать тебя женой.

20 июня

Сегодня мы обвенчались.

22 июня

В редакцию пришло письмо: "Организация "Черная оборона" сообщает, что ею задержан в качестве заложника Артур Бентли. Если белые негодяи продолжат нападения с афраллером, Бентли будет казнен". Мы дали экстренный выпуск.

Джосия рвет и мечет. Я твердо знаю, что ему наплевать на своего отпрыска, они друг друга терпеть не могут. Но здесь задето то, что этот старый содомит называет своими принципами. Вдобавок он еще и глуп: предъявил иск газете.

26 июня

Люди Бентли похитили епископа. Предлагают обменять на Арта.

28 июня

В редакцию пришел Диего Мендоса с объявлением: "Готов субсидировать производство афраллера". И это Мендоса, автор закона о равенстве рас, билля о равноправном образовании! Негры острова считали его святым.

И вот вчера нашлась среди них мразь, для которой святость - пустое слово. Они зверски убили внука Мендосы - якобы в отместку за похищение епископа.

Смотреть на беднягу было невыносимо. Он поистине обезумел от горя. Весь опухший, красный, глаза вылезли из орбит и налились кровью, волосы растрепались - что осталось от образцового аристократа! С маниакальной настойчивостью он твердил:

- Сеньор Ковальски, я не буду обсуждать причины, по которым вы - за негров. Но вы заблуждаетесь. Они не люди. Я знаю, что говорю, я это выстрадал. И во имя человеколюбия вы обязаны, обязаны, обязаны помочь мне. Отныне и вовеки у меня не будет иной цели в жизни, как мстить им.

Несчастный!

30 июня

Идиотски-романтическая история как жалкая пародия на то, что я когда-то читал в романах. Среди отравленных в день святого Антония оказался сын Стивена Хатчинсона. Хатчинсон решил, что жена изменяла ему с темнокожим. Вчера вечером он с горя напился, разрядил в нее пистолет и кинулся сводить счеты с неграми. Не знаю, где ему продали афраллер, но у него сразу же начался тяжелейший приступ. Оказывается, это он передал гены своему отпрыску, видно, кто-то из его предков был африканцем. К счастью, жену удалось спасти. У Хатчинсона острый психоз.

1 июля

Шеф срочно вызвал меня.

- Крис, беда. Эйб Кокрен покончил с собой.

У меня потемнело в глазах.

- Крис, я понимаю, как тебе скверно. Но нужно делать дело. И дело неприятное. Президент Льюис очень просил меня, чтобы в сообщении о смерти Эйба не упоминался афраллер. Льюис сейчас в труднейшем положении. Он пытается как-то сгладить ситуацию. Мы все понимаем, что именно эта страшная история подкосила Эйба, но Льюис боится, как бы разговоры об этом не оказались последней горошиной, переворачивающей накренившийся корабль.

Голова моя шла кругом. Эйб... В последнее время у него не было никого ближе меня. И я видел, как он мучается. Неужели я упустил его потому, что в эти дни слишком был занят Марией? Долг мой, наверное, состоял в том, чтобы быть с ним неотлучно?

И что делать сейчас? Вправе ли я ради политики президента (хоть и отношусь к нему неплохо) скрывать тяжкую тайну моего друга?

Будь что будет.

- Ладно, шеф, я постараюсь.

Доктор Бустаманте принял меня сразу.

- Док, скажу откровенно. Мне необходимо найти мотив самоубийства Кокрена, не связанный с этой мерзостью - афраллером.

Я объяснил ему все: Бустаманте - человек умный и порядочный. Он думал минуты две, я напряженно ждал.

- Хорошо. У профессора Кокрена могла быть еще одна причина покончить с собой, хотя он вряд ли знал о ней. У него - тяжелейший рак легких. Но форма такая, что он вряд ли что-нибудь чувствовал. В любом случае жить ему оставалось месяцев пять.

- Спасибо, доктор. Для нашей газеты сойдет.

Как спокойно лицо Эйба!

24 августа

Мария беременна.

6 октября

Бустаманте отыскал меня в редакции.

- Мистер Ковальски, странные и тревожные обстоятельства. Пока это не для печати, но вам надо бы знать. За последний месяц обнаружено двенадцать случаев рака легких в такой же форме, какая была у Кокрена.