Афоня, или Путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний - [6]

— Чорти носят в эту пору по моим пределам шастать! А ну, стоять, кому грю! — не унимался невидимый командир.

— Я щас кому-то в лоб остановлюсь, — интеллигентно возразил Афоня.

— Вот я свистану во всю пятерню, вы у меня махом в землю так впечатаетесь, что легче будет закрасить, чем выковырять! — Наглел дальше голос.

После такого нахрапа даже Зигмунд не смог сдержаться и заявил:

— Если Вы для посвиста засовываете в рот всю пятерню, то остается вас только пожалеть, потому что эти ваши жесты обнажают латентную нетрадиционную половую ориентацию. Иными словами вы сударь — обычный пидор, только боитесь в этом признаться! А пидоров на Руси не любят и бьют! Так что выходи в чисто поле, будем биться, а в оконцове на кол тебя посадим, раз ты жизнь свою и судьбу через жопу привык устраивать!

В ближайших кустах послышались всхлипывания. Раздвинув ветки, путники увидели плачущего беззубого старика. Это был русский дон Корлеон или по отечественному — Соловей-разбойник.

— Ну, ты чего разревелся-то, гей? — миролюбиво спросил Зигмунд.

— А что сразу пидором обзывать…, — продолжил хныкать Соловей.

— Да ладно, мы народ толерантный, если ты так нетрадиционно привык свои половые потребности утолять, то нам без разницы. Вот только из одной рюмки с тобой пить мы не будем, уж извини, — резюмировал Афоня.

— Да не пидор я, не пидор, — вновь завыл старик.

Друзья успокоили престарелого разбойника, и он поведал им историю своей жизни.

История жизни Соловья-разбойника, записанная с его рассказа

Детство у меня было, не приведи Господи. Я был первым ребенком в княжеской семье, но незаконнорожденным. Это видно и сыграло свою роль в моей судьбе. Понятно, что всю жизнь со мной случались всякие неприятности. Батяня мой — князь, отослал меня подальше — на дальний кордон, чтобы я ему родословную не портил. Статью, как вы видите, я не удался — макроцефал, ноги кривые, одним словом всю жизнь надо мной издевались все без исключения: и братья с сестрами, и ребятня в деревне. Даже взрослые пьяные мужики не пропускали возможности дать мне подзатыльник или крикнуть в след обидное — урод в жопе ноги. Из всех детских умений мне на славу удавался лишь художественный свист, за что я и получил прозвище — Соловей. Меня даже на свадьбы приглашать стали, для музыкального сопровождения торжества.

Понятно, что такой расклад в детстве повлиял на мое мировоззрение и характер. То, что всем детям легко доставалось из родительской любви и умиления, мне приходилось воровать или брать самому силой. Меня ловили на этом самом воровстве и нещадно били. Каждому приятно навтыкать воришке, а если он еще и «урод-в-жопе-ноги», так это становится любимым занятием для нормального человека, который, таким образом, пусть исподволь, но пытается исправить ошибку природы и сжить со свету эстетический позор рода человеческого.

Одним словом, били меня часто и сильно. От этого я становился лишь изобретательнее в своих воровских делах, а характер менялся далеко не в самую лучшую сторону. Как это часто бывает у уродов, когда природа обделяет в одном, то дарует в другом. Так и меня, наградив слабыми ногами, природа, не без моей помощи, помогла накачать мышцы грудной клетки. Да, у меня и сейчас бицепс шестьдесят сантиметров в обхвате, терминатор Шварценеггер отдыхает. Повзрослев, я уже спокойно мог гнуть пальцами пятаки, руками кочерги, а свистом останавливал стадо коров или табун лошадей.

С такими-то умениями, я вскоре стал давать сдачи своим обидчикам. Сначала ровесникам, а потом и парням постарше. Вскоре я держал в страхе всю деревню и мне выросшему в нелюбви, никого на этом свете не было жалко. Я уже не воровал, я просто отбирал то, что мне нравилось, девок и баб насиловал, а парней и мужиков просто калечил. Когда я шел по деревне, то все прятались. Но и такая безраздельная власть над отдельно взятой деревней приедается, и я пошел в люди, а вернее на большую дорогу. Там познакомился с князем Олегом. Он как раз собирался Аскольду накостылять и Киев отвоевать. Но и с ним сотрудничество не заладилось. На фиг мне его имперские замашки, да войны с хазарами! И решил я стать русским Робин Гудом, то есть снова пошел на большую дорогу, что проходит из варяг в греки.

Куражился я долго, перебираясь с одного торгового пути на другой, грабил караваны. Так я создавал собственную империю в рамках отдельного государства. Села и города обкладывал данью, причем брал только провиант и девственниц. Надо заметить, что природа наградила меня еще и огромным мужским достоинством и неутомимостью в постели. Словом, редкая девица выживала со мной дольше месяца. Потом чуть живую, я отпускал ее на все четыре стороны. Да вот только не уходили они от меня. Бывало, какая оклемается после моих половых извращений, раны на причинном месте затянутся, попытается выйти замуж. Ан, нет! Не может ей счастья принести ласковый муженек с детородным органом классических параметров. Бабе побывавшей у меня, уже начинает не хватать моего напора и безумного, а зачастую извращенного звериннного секса. Вот они и убегали от благоверных обратно ко мне. Так и скопилась у меня целая армия наложниц. Любая за счастье считала, когда призывал ее провести ночь.