Афоня, или Путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний - [42]

Сомнений не было, это был шпион, посланный Старцем горы вслед за иезуитом. Понял Карло, что все это время за ними была слежка, что четкая шпионская система и сеть, созданные главным ассасином не позволит вырваться никому, кто попал в поле интересов тайного ордена. Ему стало страшно, ведь он не знал, с каким задание этот разведчик следует за ними по пятам, и какие в ближайшее время следует ожидать шаги или провокации от этого ассасина, мимикрировавшего под индийского джайна.

Однако бледности, которая охватила лицо кудесника, никто не заметил, за исключением цепкого стремительного взгляда самого джайна-ассасина, который поспешно одернул свои лохмотья и, как ни в чем небывало снова продолжил свой путь к ведаемой только ему… и Старцу горы цели.

Между тем Зигмунд с Афоней уже сговорились о постое. Им отвели одну комнату, а квазимодо отправили в стойло к верблюдам и другим парнокопытным. Владельцем столичного караван-сарая был Гурмух Сингх. Человек нравственный и благочинный. Его предки приехали их пакистанской деревни в столицу сто лет назад и так как все они были такими же благочинными и высоконравственными постепенно разбогатели и открыли караван-сарай, который пользовался популярностью, как у средних, так и у очень богатых купцов, которые приезжали сюда по делам торговым.

Останавливались здесь и военные, которым тоже нравилось здешняя чистота и обходительность персонала. Обслугу, по давно сложившейся семейной традиции, Гурмух набирал из деревенских девушек. Здесь их обучали всем премудростям разнообразного гостиничного сервиса, а самых красивых еще и таинствам любви. Последние уже меньше работали по хозяйству, а все больше использовались для любовных утех все тех же торговых людей и офицеров армии падишаха. Нравственность самого хозяина от этого интимного сервиса не страдала, так как в его семье однажды было решено, что на все воля Вишну и если уж кому-то уготована роль куртизанки в этом мире, так значит, так тому и быть.

Почему он брал девушек именно из пакистанских деревень? Да потому что в самой Индии была замута с кастами, и не каждый кшатрии или вайшьи согласится скоротать вечерок с девушкой шудры, уж не говоря, о неприкасаемых. А пакистанские прелестницы давно славятся своей ненасытностью в делах любви и не обременены всякими кастовыми условностями. Тем более что Гурмух платил всем справно и щедро и многие отсылали деньги своим небогатым родственникам в пенджабские села.

Когда Гурмух увидел довольно странных постояльцев, в виде иноземного Афони, говорящего медведя и кудесника, то первое желание было прогнать их со двора. Но потом, когда он узнал, что это купцы из Руси (заметим, что Сингх даже и не догадывался о существовании такой страны), то название этого северного государства так ему показалось благозвучно, а манеры путешественников так обходительны, что он помягчел сердцем. А когда ему стало известно, что путники намерены добиться аудиенции у самого падишаха, то вопрос с размещением иностранцев был решен моментально.

Иностранцы еще ни разу не останавливались в его караван-сарае, а вдруг это окажутся дипломаты, тогда статус заведения может достигнуть просто неведомых величин. Спросит падишах, а, где вы путники остановились на ночлег? А ему ответят: «У Гурмуха Сингха». Все! Это засветка! О нем узнает падишах! О тех выгодах и значении, которые может принести известность в высших кругах, владелец индийского хостела даже побоялся подумать, зато сразу распорядился, чтобы новым постояльцам был оказан самый лучший прием и все их желания исполнялись моментально и на высшем уровне. Опять же конь путешественников… Таких жеребцов у простых людей не бывает, животину видно по стати, а статью Квазимодо вышел хоть куда. Царская стать была у коника.

Вечером, когда путешественники уже успели смыть дорожную пыль, вкусно пообедать и даже вздремнуть, в их комнату постучался хозяин заведения. По случаю встречи с великими постояльцами Гурмух накрутил у себя на голове тюрбан высотой в полтора метра. Надо заметить, что сингхи вообще любят у себя на голове строить вавилоны из ткани, ну, а уж по великому случаю, каким хозяину караван-сарая представлялся визит русских путешественников, он вообще превзошел все пенджабские традиции и возвел на своей голове огромнейшую кучу из шелка небесного цвета. Наряд дополняли кинжал и сабля дамасской работы, с усыпанными драгоценными каменьями ножнами и рукоятями.

— О свет моих очей Афоня-ибн-Никита, — медово начал хозяин. — Разреши потревожить твой покой и выслушать замечательную историю твоих путешествий из Русистана в наши оберегаемые Аллахом места.

— Заходи Гурмуха, гостем будешь, — по-свойски отреагировал Афанасий, а Зигмунд насупил свои медвежьи брови, ему такое панибратство друга было не очень приятно. — А что, можно и рассказать. Только потом ты тоже нам расскажи, какия в Индостане политическия обстановки, какия культурныя новости столицы и на какия достопримечательности нам следует обратить особое внимание?

Так и разговорились. Афоня рассказал о своих путешествиях и о тех, кого удалось встретить на долгом пути за три моря. Зигмунд помогал другу, добавляя красок в его повествование. Лишь только Карло молча, сидел в своем углу, и казалось, вообще никого не слушал. На самом деле в его голове шла нешуточная работа. Шпион разрабатывал планы, как ему уйти от хвоста в виде джайна, посланного Старцем горы для слежки, а возможно и диверсий.