Афганский транзит - [2]

– Хотите? – зашептала она горячечно. – Я с вами. Куда скажете!

– Застегнись! Ты что, совсем сдурела? Убью!

Она всхлипнула и начала застегиваться. В узкой щели между зданием и забором все оставалось глухим и темным.

– Теперь, – сказал он зловещим шипящим голосом, – видишь, к чему приводят случайные знакомства?

Она стояла, опустив голову, и спина ее вздрагивала от беззвучных всхлипываний. Он взял ее за руку выше локтя и сжал так, что она застонала

– Обыщи их, – приказал он. – Обоих. Вынь из карманов все. До крошки!

– Боюсь, – простонала она и снова хлюпнула носом.

– Дура, – сказал он. – Не бойся. Они еще теплые. Ну, давай!

Она опустилась на четвереньки и, дрожа от ужаса и отвращения, стала обыскивать карманы убитых. Вынула и подала мужчине два бумажника, документы, связку ключей. Он сунул бумажники в карман. Ключи подбросил на ладони.

– От чего они? – спросил, звякнув связкой.

– От машины.

– У вас машина?

– Да.

– Где она?

– Рядом.

– Бери меня под руку.

– Не убьешь? – она спросила с надеждой и судорожно схватила его за правую руку, прижалась тесно.

– Пошли к машине.

Не оборачиваясь, они двинулись вперед. В тусклом свете улицы высилось мрачное двухэтажное здание – нижний этаж кирпичный, верхний – деревянная веранда с переплетами рам во всю стену.

– Где же ты здесь живешь?

– Не здесь, – ответила она смиренно. – Я обманывала.

– Обманывать старших нехорошо, – вразумил он ее отечески. – Разве тебе в школе не объясняли?

Она промолчала, вызывающе прижимаясь к нему.

– Где прописана? – спросил он.

– В Зачатьевском переулке.

– Ишь, какое название! Сексуал-демократка! Где машина?

– Вон стоит.

Красный «жигуленок» приткнулся к обочине на противоположной стороне улицы. Мужчина осмотрелся. Ничего пугающего не заметил. По-прежнему все было тихо под нудным моросящим дождем.

Они подошли к машине. Позвенев ключами, он открыл дверцу.

– Садись!

Она обессилено рухнула на сиденье. Он захлопнул дверцу. Обошел машину. Бросил взгляд на дом, рядом с которым стоял «жигуленок». Увидел странную вывеску «САМБО-80». Усмехнулся, подумав, что с оружием самооборона надежней. Аккуратно положил на сиденье серебристый кейс. Сел на место водителя.

– Куда поедем? – спросила она еле слышно.

– Тебе много знать вредно, – ответил он холодно. – Просто поедешь. Или не устраивает?

Она всхлипнула. Он тронул машину. Включил мигалку поворотника. Свернул в Хвостов переулок, затем вывернул на Полянку. Пять минут спустя по Люсиновской улице «жигуленок» выскочил на Варшавское шоссе и покатил прочь от города.

Промчавшись с ветерком километров двадцать по пустынной загородной дороге, он притормозил и свернул на обочину. Погасил огни.

– Выходи.

– Не убивайте, – заскулила она, дрожа всем телом.

– Не бойся, дура. У меня на тебя разгорелось. Давай выйдем, – он протянул руку и тронул ее грудь, молодую, упругую. Голос его звучал дружески.

– Сейчас! – заторопилась она. – Может, лучше в машине? Здесь удобнее.

Быстро перебирая пальцами, стала расстегиваться.

– Играть в машине тебя обучили те козлы? – спросил он насмешливо. – Нет уж, давай выходи. Я простор люблю.

Она принялась лихорадочно стягивать джинсы. Он ждал молча, придерживая коленом открытую дверцу. Сдернув брюки, она швырнула их на сиденье, туда, где уже лежали шляпа и ее сумка. Вышла из машины и чуть не упала, зацепившись каблуком за камень. Он поддержал ее за локоть.

– Дождь перестал, – сказала она и всем телом потянулась к нему. – Ты на меня не злишься?

– Перестал, – ответил он, и она не поняла, относится это к дождю или к его состоянию. – Отойдем подальше.

Осторожно ступая, они миновали травянистый откос. Впереди лежало темное поле. За ним из черноты приветливо помаргивали деревенские огоньки.

– Давай здесь, – сказала она. Он ласково провел холодной ладонью по ее шелковистой коже чуть ниже спины. Она вздрогнула, но промолчала.

– Нагнись, – предложил он. Она с готовностью подхватила подол плаща, чуть расставила ноги, согнулась в пояснице. В этот момент он ткнул пистолетом в ее затылок и нажал на спуск. Выстрел в сыром стылом воздухе прозвучал отрывисто, глухо.

Не оборачиваясь, он возвратился к машине…

1988 г. Август. Пешавар. Пакистан

Военный атташе США Лесли Крэбс каждое утро звонил из Исламабада в Пешавар полковнику Джеймсу Рэнделлу – руководителю группы американских военных советников при объединенном штабе вооруженных сил Пакистана. Разговор обычно сводился к формальностям. Для серьезных бесед Рэнделла приглашали в Исламабад.

– Как дела? – спрашивал Крэбс.

– Котел кипит, повара шуруют, – отвечал Рэнделл, имея в виду, что бои советских войск с афганскими моджахедами продолжаются. Именно для того, чтобы подбрасывать дровишки в топку этой войны, полковник и сидел в Пешаваре.

Рэнделл и Крэбс, однокашники по военной академии в Вестпойнте, хорошо знали и понимали друг друга, и заботы у них были общие. Тех, кому хлеб и масло дарует война, внезапно умолкающий по ночам гром пушек заставляет просыпаться в страхе. Пока орудийный молот кует, полковники спят спокойно.

В этот раз Крэбс отошел от рутинной традиции. Он сказал:

– Джеймс, ты знаешь афганские пословицы?

Рэнделл смущенно признался: