Афган. Территория войны - [16]

Уже давно он не испытывал каких-то особых чувств к стране, в которой родился. Его не то чтобы пугала такая ситуация, скорее раздражала. Ему нравилось, чем он занимался, но это была не работа и тем более не патриотизм, скорее азарт, замешанный на риске, игра, в которой он совершенствовался и выигрывал. Сначала такие ощущения появлялись не часто, но со временем стали его обычным состоянием. Возможно, это психологическая усталость, возможно, утрата единства с родиной – в общем, ему необходимо было побывать в Москве.

Хабибу спокойно смотрел из окна гостевого домика на Ленинские горы. Он понял – ощущения не обманули – за долгое время, проведенное среди афганских хитросплетений, он стал другим человеком. Самый главный период в своей жизни – период взросления, он провел в обстановке, с которой сжился навсегда. Участвуя в масштабном политическом спектакле, он так увлекся игрой, что не хотел с этим расставаться. Здесь, в СССР, у него никого не осталось, мама умерла несколько лет назад, так и не узнав, что с ее сыном, старые связи, каких и было немного, утрачены навсегда. Он даже не знает, что делал бы в Советском Союзе, случись такое, что его отзовут. Хабибу с нетерпением ждал завтрашнего дня. У официальной делегации еще были намечены встречи, а ему необходимо срочно возвращаться в Афганистан. Там сейчас центр главных событий.

Брежнев встретился с Тараки 10 сентября. В завуалированных протокольных фразах советского лидера глава Афганистана услышал откровенные рекомендации отстранить Амина от власти. Однако спокойный тон, которым Тараки отвечал на предостережения Генерального секретаря, показал, что он недооценивает опасность.

Брежнев встретился с Тараки 10 сентября. В завуалированных протокольных фразах советского лидера глава Афганистана услышал откровенные рекомендации отстранить Амина от власти. Однако спокойный тон, которым Тараки отвечал на предостережения Генерального секретаря, показал, что он недооценивает опасность.

Вечером в гостиницу к Тараки приехал Петров. Уже открытым текстом он сообщил о заговоре, который готовит Амин.

– Не волнуйтесь, я знаю возможности моего ученика, – с улыбкой ответил Тараки. Он вообще был человеком добродушным, часто отвлекался на философские темы. Вот и сейчас, немного поговорив о «жизни вообще», добавил: – Передайте своему руководству, что я контролирую ситуацию. Мне все известно, не беспокойтесь.

На этом все московские встречи Тараки закончились. На следующий день афганская делегация должна была покинуть Советский Союз. Еще днем, общаясь с Андроповым, Устиновым и Громыко, он узнал, что, когда вернется в Кабул, Амина там уже не будет.

* * *

«На территории Афганистана размещался отряд специального назначения „Зенит“[28]. Ночью из Москвы пришла шифровка, в ней содержались указания силами отряда провести мероприятия по похищению Амина, а если будет необходимо, уничтожить физически. Полковник Бояринов[29] разделил отряд на три группы. Непосредственно группа захвата, группа прикрытия и группа сопровождения.

Отряд разместился в двух „УАЗах“ и двух грузовиках. Подъехали к резиденции Амина. В этой ситуации внезапность лучший помощник. Первый грузовик с ходу протаранил ворота и въехал во двор. Открыв огонь из гранатометов и пулеметов, „зенитовцы“ уничтожили бронетехнику и наружную охрану дворца, заняли оборону. Когда была заблокирована задняя часть здания, пять человек из группы захвата проникли во внутренние помещения резиденции. Уничтожив немногочисленную ночную охрану, пробились на второй этаж к спальне Амина».

Неожиданно полковник Бояринов ощутил сильную боль. Как будто сто иголок пронзили кисть его руки. Он застонал и открыл глаза. Еще несколько секунд ничего не понимая, вынул из-под головы затекшую руку. Боль стала еще сильней, и он окончательно проснулся. Выругался – приснится же такое! Впрочем, шутки шутками, а группа ждала сигнала о начале операции. Да и сон был в полном соответствии с планом захвата, который некоторое время назад Бояринов доложил генерал-лейтенанту Иванову. Не понимая, к чему такое могло присниться, полковник проверил, не было ли каких новых приказов. Удостоверившись, что со вчерашнего вечера во вверенный ему отряд не поступало никаких указаний, он еще раз выругался и попросил дежурного приготовить ему крепкий чай. В это же самое время, покончив с утренним чаем, советский «мусульманский батальон» покинул свои позиции и направился в сторону аэродрома. Бойцы получили приказ сопровождать Тараки по возвращении из Москвы. Остановившись у поселка Дусти, стали ждать следующих команд. Очень скоро им приказали вернуться к месту расположения батальона.

Поселок Дусти остался уже далеко за спинами бойцов, когда несколько машин с руководством НДПА и сопровождением, среди которого был Хабибу, приехали на аэродром для встречи афганской делегации во главе с Тараки. Из-за руля белого «фольксвагена» вышел улыбающийся Амин. Еще с вечера он дал указание Якубу[30] заменить охрану аэродрома на военных. Также по его приказу были выставлены армейские подразделения на всем пути следования правительственного кортежа. Особый приказ получили части ПВО. И на этот раз Хабибу успел передать резиденту сообщение обо всех последних распоряжениях премьер-министра. Встречающие вышли из машин, с удивлением наблюдая, как самолет с главой государства кружит над аэродромом. Хабибу казалось, что прошел целый час, прежде чем дали разрешение на посадку.