Афган: русские на войне - [95]
Кривенко и еще четверо солдат, которым предстояло ехать домой, до полуночи упаковывали вещи, брились, приводили в порядок форму и сновали по базе, собирая с товарищей деньги. Их Кривенко спрятал на дне мешка, под сладостями, а пару брикетов конопли — в коробке индийского чая. Все было готово к отъезду.
На следующее утро офицеры поблагодарили их за службу, пожелали удачи и отправили машиной в Шинданд. Оттуда они полетели в Ташкент. Кривенко приятно удивило, что сотрудники таможни лишь поинтересовались, нет ли у них оружия или наркотиков и, услышав «Нет», разрешили им проследовать дальше. Им повезло. Они встретили солдат, которые были разозлены поведением таможенников настолько, что отказались отдавать свои подарки и начали их ломать. Безобразную сцену прекратило лишь появление офицера, приказавшего таможенникам пропустить солдат.
В Ташкенте было полно солдат, возвращавшихся на родину, но Кривенко и его товарищи были озадачены: водку купить было негде. Они не догадывались о масштабах горбачевского запрета на алкоголь. Пришлось довольствоваться коноплей. Милиция и военные патрули не обращали на них внимания.
В поезде выяснилось, что проводник торгует водкой. Солдаты отправились в купе, выпили, принялись играть на гитаре и делиться историями. Пассажиры поначалу выглядели испуганными, но потом решили, что перед ними все-таки не кровожадные злодеи. В пути случился инцидент. Когда водка была выпита, проводник заломил цену. Солдаты отправились в его купе, поговорили с ним по душам и изъяли оставшиеся бутылки. Больше они его не видели, и путешествие закончилось мирно.
«Черные тюльпаны»
Большинство служивших в Афганистане вернулись домой: кто-то целым и невредимым, кто-то больным, раненым, искалеченным. Многие погибли. Символом той войны для многих русских стал «Черный тюльпан»: четырехмоторный транспортный Ан-12, привозивший из Афганистана тела павших. Даже спустя десятилетия песня Александра Розенбаума «Черный тюльпан» побуждала слушателей вставать, отдавая дань уважения погибшим. О том, как самолеты получили это романтическое прозвище, ходило много историй, но ни одну нельзя считать достоверной.
Кошмар начинался еще в Афганистане, где в полковом или дивизионном морге тела готовили к отправке на родину. Морг обычно устраивали на краю гарнизона, в палатках или бараках. Командовали моргами лейтенанты. Внутри стоял металлический стол, на котором труп обмывали, приводили в порядок, насколько это возможно, и одевали в форму. Затем тело укладывали в цинковый гроб и припаивали крышку. На гробе писали «Не вскрывать» и заколачивали простой деревянный ящик, на который по трафарету наносили надпись: имя погибшего. Ящик грузили в «Черный тюльпан».
Из-за температуры, влажности и запахов работа в морге была невыносимой. Молодые призывники изнемогали от жары в резиновых фартуках и рукавицах, зато такая работа избавляла от риска боевых заданий. Работники морга были постоянно пьяны и жили в своем собственном мирке. Считалось, что наткнуться на них перед заданием — плохая примета, так что другие солдаты избегали их. В столовой у них имелся отдельный стол, и они были рады не поддерживать дружеские отношения с людьми, чьи разорванные тела им потом, возможно, придется сшивать.
Тела было зачастую сложно опознать, как и гарантировать, что на гробу будет написано правильное имя. Сергея Никифорова по прибытии в Афганистан назначили начальником небольшой медчасти, поскольку до войны он учился на врача (хотя и недоучился). Военврач в звании майора провел его по полковому моргу — маленькому бараку в окружении нескольких палаток. Никифорова обдало вонью еще до того, как он вошел внутрь. Там два вдребезги пьяных солдата разбирали сваленные в кучу части тел. Еще один катил тележку, на которую был водружен длинный жестяной ящик. Солдаты заполняли ящик мало отличимыми друг от друга ошметками и отвозили его в сторону, чтобы приварить крышку.
— Какой по счету? — спросил майор.
— Двадцатый, да еще пяток соберем.
Выйдя из морга, майор влил в Никифорова такое количество водки, что у того глаза полезли на лоб.
— Ничего, привыкнешь, еще и не такое будет. Но постарайся не спиться, хоть это и трудно. А то, что ты сейчас видел, хоть и редкость, но бывает. Это разведчики попали в засаду, а затем душманы их порубили в капусту, упаковали в мешки, побросали в захваченный КАМАЗ и приказали привезти нам подарок>{423}.
Гробы получали кодовое название «Груз 200». Андрея Блинушова, солдата из Рязани, который после войны стал писателем и правозащитником, призвали в армию весной 1983 года и отправили служить в штабном взводе в Ижевске. Однажды поздно вечером нескольким «дедам» приказали забрать «груз 200». Они, не отрываясь от телеэкрана, делегировали задачу младшим солдатам. Так Блинушов впервые столкнулся с «Черным тюльпаном».
Замполит взвода, самоуверенный лейтенант, повез Блинушова и нескольких его товарищей в аэропорт, прямо к стоявшему в темноте большому транспортнику. Грузовой отсек «Черного тюльпана» был забит большими, грубо сколоченными деревянными ящиками, по три в штабеле. На каждом было написано имя. В отсеке сидел мертвецки пьяный прапорщик, велевший им перенести ящики в грузовик и доставить в городской морг.
