Афган: русские на войне - [117]
В сентябре 1990 года советское правительство согласилось на объединение Германии. В глазах многих офицеров это было предательством со стороны Горбачева, Шеварднадзе и других «продажных либералов», управлявших теперь страной. К тому моменту уже начался вывод войск из Восточной Европы. Осенью 1989 года один британский генерал побывал в танковой дивизии на Украине, которую вот-вот должны были распустить. Генерал-майор, командовавший дивизией, заявил ему в присутствии своих офицеров: «Некоторые уже говорят, что всю армию выбрасывают на свалку… Я согласен с ними»>{530}. В следующие несколько лет ГДР и страны Восточной Европы покинули почти пятьсот тысяч советских военных и членов их семей. Солдаты вернулись в страну, охваченную хаосом и нищетой. Многим офицерам было негде жить, и они со своими семьями занимали палатки и даже контейнеры. Офицеры советовали сыновьям выбрать другую профессию.
Партия всегда стремилась не допускать политизации армии, увольняя (или расстреливая, как при Сталине) генералов, заподозренных в «бонапартизме», и предоставляя в распоряжение армии значительную часть экономических ресурсов страны для разработки и производства оружия, сопоставимого с вооружениями другой супердержавы — США. Теперь ситуация приобретала все более зловещий характер: армия выходила из-под контроля политиков. Осенью 1990 года на Горбачева начали резко нападать — как негласно, так и на публике, — два «черных полковника» Алкснис и Петрушенко. Они обвиняли его в измене, и это сходило им с рук. Члены партии писали гневные письма, обвиняя Горбачева в предательстве Восточной Европы и уничтожении Вооруженных сил. В декабре 1990 года 53 видных военных, в том числе генерал Варенников, который после Афганистана был назначен Главнокомандующим Сухопутными силами, начальник Генштаба генерал Моисеев и Главнокомандующий ВМФ адмирал Чернавин, публично призвали ввести чрезвычайное положение и президентское правление в зонах конфликтов, если конституционные методы оказываются неэффективны. Накануне нового года двадцать высших офицеров, включая маршала Ахромеева, в частном порядке предъявили Горбачеву ультиматум>{531}.
Это была беспрецедентная ситуация: армия открыто никогда не вмешивалась в политику. В январе 1991 года она перешла от слов к действию. В ходе акции спецназа погибли тринадцать человек, выступавших за национальную независимость в Вильнюсе, столице Литовской ССР. Обстоятельства трагедии остались неясными. Неясно, было ли Горбачеву известно об этой акции заранее и одобрил ли он ее. Среди тех, кто участвовал в ее планировании и реализации, был генерал Варенников.
Путч
Методы, которые Горбачев использовал для ухода из Афганистана и в целом при проведении реформ, наверное, были единственно эффективными в той ситуации. Главным образом благодаря Горбачеву распад СССР и возрождение России обошлись без глобальных военных конфликтов и в стране, как и в Европе, пролилось сравнительно немного крови. Но генералы не простили Горбачеву того, что считали уничтожением великой державы>{532}. Они обвиняли его в недостатке понимания и симпатии к военным, в неспособности относиться к ним с уважением, которое они, по их мнению, заслужили во время службы в Афганистане. Эти обвинения преследовали Горбачева до конца его президентского срока.
Варенников и другие высшие офицеры решили, что с них хватит. Они активно участвовали в попытке смещения Горбачева в августе 1991 года>{533}. Семнадцатого августа, за день до путча, Варенников побывал на совещании у председателя КГБ Крючкова. Обсуждалось, что нужно сделать, чтобы спасти СССР от политического и экономического коллапса. Затем Варенников и еще несколько человек полетели в Крым, где в тот момент отдыхал Горбачев. Когда Варенников заявил Горбачеву, что если тот неспособен управлять страной, то должен сделать из этого соответствующие выводы, встреча закончилась. Варенников всегда жалел, что никому не хватило смелости сразу сместить Горбачева. Он отправился в Киев, убеждая украинское руководство ввести чрезвычайное положение и вынести предупреждение, что Вооруженные силы пресекут любые попытки националистов воспользоваться ситуацией. Из этого ничего не вышло, что явно позволило избежать большого кровопролития.
На следующий день заговорщики объявили чрезвычайное положение и перебросили войска к Москве. Генерал Ляховский участвовал в планировании атаки на Белый дом, где заседало правительство России и ее непокорный президент Борис Ельцин>{534}. Но переворот привел к расколу в рядах армии и КГБ: многие офицеры по обе стороны баррикад были шокированы тем, что бывшие коллеги подняли оружие против легитимного правительства. Среди защитников Белого дома были полковник Руцкой — ветеран афганской войны, получивший награду после того, как его сбили над Пакистаном, — и ветераны спецназа в своих тельняшках. У защитников было совсем немного оружия, и штурм, если бы он состоялся, был бы недолгим. Но приказ так и не поступил, и планы заговорщиков рухнули. «Афганцы» устроили похоронную процессию для троих молодых мужчин, погибших в сумбурной перестрелке на вторую ночь переворота. Один из них сам был ветераном афганской войны и имел награды.
