Аферистка - [48]
На первом году исполнения своего мужского долга перед Родиной, когда Юрий встречал первую весну в военной форме, пришла телеграмма от Анны Аполлоновны, что Василий Прокопович находится в тяжелом состоянии и жить ему осталось не более нескольких суток. Телеграмма сопровождалась справкой из больницы.
Юрий обратился к командиру военной части, в составе которой находился оркестр.
— Товарищ полковник, — козырнул он, подчеркнуто четко и звонко подставляя одну ногу к другой. — Разрешите написать рапорт с просьбой об отпуске для поездки к больному отцу.
— Вольно! — скомандовал командир. — Что случилось, сержант?
Юрий подал телеграмму. Командир пробежал глазами ее строки, вздохнул — на носу было Первое мая, хоть и не военный праздник, зато международный, и их оркестр по этому поводу должен был выступать в городских парках. Это уже стало здесь традицией. А за этим шел День Победы — об отпуске и речи не могло быть.
— Ты у нас из прошлогоднего осеннего призыва?
— Так точно! — еще раз козырнул Юрий, вытянувшись и застыв в такой позе.
— Рановато для отпуска.
— Разрешите застать отца живым, товарищ полковник! Он у меня ветеран труда, а я у него единственный сын. Разве не заработал старик?
— Пиши рапорт, — сказал командир.
На следующий день Юрий переступил родительский порог.
Отец спал. А рядом сидела Надежда.
— Я по работе, — словно оправдываясь, сказала она и встала со стула, увидев, кто вошел. — Анна Аполлоновна уже измучилась: работает, ведет хозяйство и ночью возле больного сидит, а бабушка едва успевает стирать, еду готовить.
Юрий положил на кухонный стол дорожный ранец, подошел к девушке, крепко обнял, прижал к себе, задрожал, сдерживая или слезы горя, или свое чувство к девушке.
— Спасибо за все, — при этих словах он отступил назад, начал раздеваться. — Что надо делать? Давай я тебя подменю.
— Ты меня прогоняешь?
— Нет! Ты что? Но ты устала.
— Без писем твоих устала, не писать тебе тоже устала.
— Надя, не растравляй себя, не говори так, — садясь на стоящий рядом стул, сказал Юрий. — Нам еще долго придется жить в разлуке. Ведь я только начал служить. Я много работаю, закладываю фундамент нашего будущего. Займи себя работой, отвлекись, не думай обо мне. Я никуда от тебя не денусь, — уговаривал ее Юрий.
— Года берут свое, — наклонила голову Надежда.
Тихо застонал Василий Прокопович, разлепил веки, провел глазами по комнате.
— Кто возле меня есть?
— Это я, отец, — отозвался Юрий. — Как вы здесь?
— Да как? Спал вот. А ты уже уроки поучил? Чего сидишь без дела?
Надежда толкнула Юрия в бок, дескать, не возражай и не поправляй, он сам сейчас все припомнит. Она отошла к столику, на котором стояли бутылочки и упаковки с лекарством, разные напитки. Налила виноградного сока, подала стакан Юрию.
— Отец, попей сока, — Юрий встал, поднес к губам больного стакан. — Или соломинку подать?
— Подай, — лаконично попросил отец, и видно было, что он уже полностью пришел в себя. — Ты давно дома? — спросил после нескольких глотков.
— Только что прибыл.
— А чего? Отпуск дали?
— Да, перед праздниками дали неделю погулять, — доложил Юрий. — На праздник Победы должен быть в части.
— Успеешь, — кивнул головой Василий Прокопович, неизвестно что имея в виду. — Проведи девушку домой, у нее служба уже закончилась. А нам с тобой поговорить надо, пока мать не вернулась с работы.
Надежда поднялась, пошла к выходу, Юрий послушно бросился выполнять приказ отца.
На улице девушка остановилась, осмотрела лицо Юрия при свете солнца.
— Года свое берут, — еще раз повторила она, продолжая прерванную беседу. — Не время о себе говорить, я буду держаться. Да?
— Да, — согласился Юрий. — Ты молодец. А время мы победим и своего счастья дождемся.
— Какая несчастная судьба нам с тобой выпала, лучшие годы провести не вместе, — снова чуть не скисла Надежда. Но здесь же взяла себя в руки: — Ты уколы ставить умеешь?
— Приходилось.
— Там на столе есть «трамадол» и шприцы. Введи отцу внутримышечно, если он пожалуется на боль.
— Так надо? — переспросил Юрий.
— Так надо, я уже дважды его колола. У него несколько дней тому назад появились боли. Слушай, твой отец время от времени впадает в кому, и продолжительность ее с каждым днем увеличивается. Так что поговори с ним хорошенько, не избегай. Пусть он выговорится, а то другой возможности, может, уже не будет.
— Как?
— Он может не очнуться до самой остановки сердца. Юра, не бойся, — успокоила Надежда парня. — Вдруг что, зови меня.
Пока Юрия не было в доме, Василий Прокопович допил сок и держал стакан, поставив себе на грудь, — не имел силы дотянуться до столика, что стоял рядом с кроватью. Тем не менее поговорить ему с Юрием удалось позже, когда парня увидели и обцеловали бабушка и Анна Аполлоновна, возвратившаяся с работы. Затем женщины пошли готовить ужин, и больной со снисхождением вздохнул.
— Надоели они мне, — пожаловался сыну. — Хлюпают носами украдкой, а ты здесь лежи и делай вид, что ничего не замечаешь, ничего не понимаешь. Бабы! Ну как ты служишь, солдат?
— У меня не служба, а удовольствие. Я же при музыке. Играю себе, а служба идет.
— Это хорошо, — вздохнул больной. — Так вот я и говорю: бабы. Что с них взять? Как меня не станет, пропадут они тут.
Воспоминания о детстве, которое прошло в украинском селе. Размышления о пути, пройденном в науке, и о творческом пути в литературе. Рассказ об отце-фронтовике и о маме, о счастливом браке, о друзьях и подругах — вообще о ценностях, без которых человек не может жить.Книга интересна деталями той эпохи, которая составила стержень ХХ века, написана в искреннем, доверительном тоне, живым образным языком.
Сложно, практически невозможно понять прошлое вне судеб тех, кто его творил.М. Бердник.
Неожиданный звонок возвращает женщину, давно отошедшую от активной деятельности, к общению со старыми знакомыми, ввергает в воспоминания доперестроечного и перестроечного периода. И выясняется, что не все, о ком она сохранила хорошую память, были ее достойны. Они помнили свои прегрешения и, кажется, укорялись ими.Но самое интересное, что Зоя Михайловна, вызвавшая рассказчицу на встречу, не понимает, для чего это сделала и кто руководил ее поступками.Зачем же это случилось? Каков итог этих мистификаций?Впервые рассказ был опубликован под псевдонимном Сотник Л.
Случай — игрок ее величества судьбы… Забавляется, расставляет невидимые сети, создает разные ситуации, порой фантастические — поймает в них кого-нибудь и смотрит, что из этого получится. Если они неблагоприятны человеку, то у него возникнут проблемы, в противном разе ему откроются перспективы с лучшим исходом. И коль уж игра касается нас, как теннис мячика, то остается одно — преодолевать ее, ежечасно превращая трудности в шанс, ибо это судьба играет, а мы-то живем всерьез.Книга о ситуациях в жизни героини, где чувствовался аромат мистики.
Небольшая публикация об опыте работы по совершенствованию творчества детских писателей.
В новой книге из цикла «Когда былого мало» автор показывает интересно прожитую жизнь любознательного человека, «путь, пройденный по земле от первых дней и посейчас». Оглядываясь, она пытается пересмотреть его. Говоря ее же словами — «так подвергаются переоценке и живот, и житие, и жизнь…»Это некое подобие «Тропика Рака», только на наш лад и нашего времени, это щедро отданный потомкам опыт, и в частности — опыт выживания в период перехода от социализма и перестройки к тому, что мы имеем сейчас.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.