Аферистка - [51]

— Тебе известно, что на табачных фабриках в Гаване существуют штатные чтецы? Они вслух читают рабочим газеты, романы, стихи… Одним из самых любимых писателей на этих предприятиях долгое время был Виктор Гюго. Рабочие сами решают, что им будут читать. Однако Кастро, конечно же, использует чтецов как инструмент пропаганды. Поэтому, вероятно, качество гаванских сигар со временем стало хуже. Что ты думаешь по этому поводу?

Я думала по этому поводу только одно: Клара порой походит на бесчувственного монстра.

— Значит, отец или, вернее, вы оба все это время находились в контакте с моей матерью, а я считала ее пропавшей без вести? Иногда я думала, что она уже умерла. Как вы могли так жестоко обойтись со мной, Клара? Так нельзя поступать с людьми! Это была такая же ложь, как и все остальное, что делали вы с отцом.

Я говорила слишком громко, нарушая правила приличия. Клара слушала меня совершенно невозмутимо, лицо ее скрывалось за огромными темными очками и клубами дыма.

— Он любил ее и именно потому старался не терять с ней контакт. Некоторым людям необходимо испытывать это чувство — неразделенную любовь. Оно приносит и боль, и радость. Я знаю по себе. Ты находилась вне того любовного треугольника, который сложился в нашей семье, Фелиция, и должна хорошо понимать это и смириться. Кроме того, твою мать никогда не интересовала твоя судьба. Если бы она хотела, то могла бы без труда связаться с тобой. Но она не желала ничего знать о тебе!

— Но почему? — задала я детский вопрос.

— Потому что не все матери любят своих детей. Беатриса — какое ужасное имя! — в своем стремлении обрести счастье испробовала все: от наркотиков до религии. Но материнство исключено из этого списка. Вондрашек всегда находился в курсе того, где она жила и чем занималась. Он был ее тенью, и она ненавидела его за это. Он был одержим ею, ты не знала?

— У меня было дрянное детство, Клер.

Клара засмеялась:

— Как у всех нас. Моя мать, например, вносила свой вклад в борьбу за свободу и братство. Через день она приводила к нам в дом нового любовника. Мы жили в двухкомнатной квартире в панельном доме. Я на всю жизнь запомнила эти буйные социалистические ночи. В пятнадцать лет я пошла по ее стопам. И как ты думаешь, что я в первый раз ощутила? Из всех моих чувств самым обостренным оказался слух. Во время занятий сексом я ловила каждый звук, каждый шорох. Слух был моей эрогенной зоной. Позже я начала записывать все шумы во время полового акта на пленку и прокручивать ее, чтобы получить хоть какое-то удовольствие.

— Мне очень жаль, Клара.

Клара махнула рукой:

— Бывают более отвратительные извращения. Ты не должна обижаться на отца. Вондрашек любил тебя. Он был честен во всем, что касалось чувств. Представь себе, он позволял мне подслушивать и даже записывать на пленку то, как он занимался сексом с другими женщинами. Этот подлец полагал, что тем самым доставляет мне удовольствие.

Нет, я не желала об этом слушать! Клара сегодня обрушила на меня поток жестокой правды. Долго еще собирается она мучить меня? Она пила без остановки, как будто хотела утопить Вондрашека в себе и погибнуть вместе с ним.

— Мир его душе, Клара, прекрати мучить себя. Все осталось в прошлом.

Она махнула официанту и попросила принести пиво, так как вдруг почувствовала жажду. Метрдотель довольно откровенно взглянул на часы. Пора уходить.

— Не надо громких буржуазных фраз, дорогая. Сейчас для меня начинается самое трудное время — борьба за кусок хлеба, за выживание.

— Тебе нужны деньги? Я могу поделиться с тобой. Кстати, с днем рождения. Ничего, если я поздравлю тебя сегодня и вручу небольшой подарок?

Я положила на столик перед Кларой небольшую коробочку. Вондрашек всегда дарил ей на день рождения и к Рождеству только чеки; обозначенная в них сумма была большой или маленькой в зависимости от состояния дел. И он никогда не забывал напомнить Кларе, что она должна заказать себе от его имени букет роз в цветочном магазине. Мой отец был не слишком романтичен.

Открыв коробочку и достав кольцо, подвыпившая Клара растрогалась до слез. Ей очень понравился удивительно красивый сапфир, с которым я, честно говоря, долго не хотела расставаться.

— Я рада, что подарок понравился тебе. А теперь скажи, сколько денег тебе нужно. В конце концов, мы с тобой одна семья. Или, вернее, то, что от нее осталось.

— Вздор, я ни в чем не нуждаюсь. Со мной все в порядке, Фелиция.

Приподнявшись, Клара потянулась ко мне через стол, чтобы поцеловать. При этом она задела стакан с водой, и он упал на пол и разбился. Усаживаясь на место, Клара чуть не села мимо стула. Теряя равновесие, она ухватилась за стол, и я тоже вцепилась в него, чтобы не дать ему упасть. Официанты бросились к нам на помощь. Ваза с цветами перевернулась, и вода залила всю скатерть.

— Мы сегодня похоронили близкого человека, — сказала Клара официантам, которые заново накрыли наш столик, застелив другую скатерть.

Кларе было неловко за свое поведение, и она притворялась более пьяной, чем была на самом деле. Я подумала, что еще немного — и я начну аплодировать ей. Впрочем, официанты сносили все молча, их вежливость хорошо оплачивалась нами.