Аферистка - [107]

— И что он, по-твоему, предпримет?

Йорг положил ладонь на мою руку и, понизив голос, ответил:

— Он попытается нас убить.

Я убрала руку.

— Не выношу твой юмор. И не выношу тебя самого. Не понимаю, зачем я помогаю тебе?

— Ради денег. Это единственный бог, в которого ты веришь. Но если ты не выносишь меня, то зачем задаешь вопросы?

— Меня интересует реакция Гринделя. Я хочу знать, чего мне ждать от него.

Йорг улыбнулся:

— Люди, занимающие высокое положение в обществе, не любят проигрывать. Десять миллионов не разорят Гринделя, но он почувствует себя страшно оскорбленным. Думаю, он наймет частных детективов, чтобы выследить нас. А если найдет, то постарается заставить вернуть деньги.

Я подумала, что смогу хорошо спрятаться от Гринделя. А если он выйдет на след моего сообщника, то мне до этого не будет никакого дела.

Подали десерт, и Йорг пролил несколько капель крема на свой зеленовато-синий галстук. Я уверена, что он сделал это намеренно, чтобы позлить меня.

Когда зазвонил мобильный телефон, мы оба вздрогнули. Это был Вольф Гриндель. Йорг долго и внимательно слушал его.

— Я заеду к вам сегодня вечером, чтобы обсудить детали, — наконец сказал он и, дав отбой, обратился ко мне: — Началось! Теперь дело за тобой. На какой день мы назначим передачу денег? Как у тебя дела с Марией? И что нам делать с ее секретаршей? Сможешь ли ты незаметно пройти мимо нее в кабинет заместителя директора?

Я не сводила глаз с пятна на его галстуке, оно мешало мне сосредоточиться.

— Галстук стоит сто марок, — сердито сказал Йорг. — Согласен, это большие деньги. Но речь сейчас идет о десяти миллионах, дорогая Фея. Если ты вдруг испугалась, выходи из игры. Я найду другую партнершу.

Он был прав, меня действительно охватил страх. Такое случилось со мной впервые. Мне очень не хватало Клары. К тому же Бреннер напугал меня на всю жизнь. Поражения надолго остаются в памяти, а победы быстро забываются.

— Не беспокойся, я не струсила, ведь я в отличие от тебя профессионал. Нужно провести операцию в эту пятницу, за полчаса до закрытия банка. Секретарша со среды идет в отпуск. За обедом в пятницу я подсыплю в вино Марии снотворное. Кстати, это обеспечит ей алиби.

— Как трогательно ты заботишься о ней! Должно быть, ты действительно по уши влюблена в нее.

Его глупая улыбка была невыносима, и я, не раздумывая, ткнула его под столом острым каблуком в колено. Йорг взвыл от боли, и на его крик быстро подошел официант, чтобы осведомиться, все ли у нас в порядке. Я успокоила его и попросила подать счет.

— В следующий раз, Фея, я дам сдачи, — пообещал Йорг, морщась от боли.

— Ты мне отвратителен.

— Что поделать! Значит, ты заслужила, чтобы рядом с тобой находился такой мужчина, как я.

— О нет! Я достойна красивого, умного, доброго, чувственного мужчины, который обладает юмором, деньгами и вкусом, а не такого кретина, как ты.

— Меня всегда приводила в восхищение твоя скромность и непритязательность. Ты слишком много о себе воображаешь, дорогая!

Йорг пришел в ярость, и мне нравилось это. Я молча встала и направилась к выходу. В ювелирном магазине на Максимилианштрассе я купила цепочку с кулоном в виде нескольких слоников. Дорогие покупки для меня всегда были признаком оптимизма или выражением глупой жадности. Цепочка холодила шею. Я боялась, что потеряю ее или меня обворуют. Богатые люди живут в вечном страхе, но все равно они больше выигрывают, чем теряют.

Надев новую цепочку, в пятницу я отправилась в японский ресторанчик. Здесь в два часа дня мне предстояло встретиться с Марией. Смакуя суши, Мария призналась, что любит меня. Она придавала большое значение своим словам. Вскоре Мария почувствовала себя очень усталой, и я поняла, что снотворное, которое я подсыпала ей в вино, начало действовать. Я отвезла ее домой. Мне было немного стыдно за то, что я самым бессовестным образом обманываю Марию, но отогнала неприятные мысли, довела Марию до спальни, сняла с нее туфли и уложила в постель. Обстановка квартиры удивила меня: повсюду бархат и позолота в восточном духе. Над кроватью висел балдахин из оранжево-красной парчи. Все это напоминало мне гарем. Нет сомнений, что никто из коллег Марии никогда не переступал порог этих комнат.

— Дорогая Карин, — пробормотала она и тут же погрузилась в глубокий сон.

Взглянув на часы, я перевернула Марию на бок, чтобы она не захлебнулась, в случае если начнется рвота, и, прежде чем выйти из ее квартиры, надела рыжий парик и очки в золотой оправе. Конечно, мое сходство с Марией было поверхностным, однако я надеялась на то, что в конце рабочей недели никто из работников банка не станет пристально вглядываться в меня. Кабинет Марии находился рядом с лифтом, поэтому не придется долго идти по коридору, подвергаясь риску. В кабинете имелся запасной выход, ведущий на пожарную лестницу.

В такси мне стало холодно. Я просто заледенела. Я подсыпала Марии совсем небольшую дозу снотворного и теперь боялась, что она проснется и явится в банк. В 15.20 я сидела в кабинете Марии за ее письменным столом и держала в руках диктофон, но не говорила ни слова. Услышав стук в дверь, я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Ноги стали словно ватными. Однако я встала и пошла открывать. На пороге стоял Вольф Гриндель с кейсом, в котором лежало десять миллионов марок. Рядом с ним я увидела Йорга. На лице его поблескивали капельки испарины.