Аферист на пенсии - [19]

— Ну, и как вы относитесь к стукачам?

Макс пожал плечами:

— Поблагодарил. Дал номер трубы. Сказал, пусть звонит еще.

Борода пояснил:

— Макс какое-то время работал в ФСБ.

Андрей Владимирович нетерпеливо барабанил пальцами по ноутбуку:

— Не отвлекайтесь… Иван Петрович, что вы-то об этом думаете?

Борода с видом человека, который любит сообщать людям гадости, широко улыбнулся:

— Я думаю, что все так и есть. Шитман — редкая гнида, и деньги ваши он потратил на шлюху из «Распутной жизни»… Мои источники это подтверждают.

Борода достал снятое Ди-Джеем порно с Шитманом и передал собеседнику. Тот недоверчиво посмотрел на Бороду, включил ноутбук и сунул диск внутрь… Пока он смотрел и слушал, лицо его вытягивалось все больше и больше. Макс, заглядывавший ему через плечо, нервно шарил по карманам, будто пытаясь отыскать там ствол.

Борода некоторое время задумчиво курил. Затем потушил Беломор и обратился к бандитам:

— Позвольте дать вам совет.

Андрей с трудом оторвался от экрана:

— Внимательно вас слушаю.

Макс просто кивнул.

Борода начал:

— Итак, Шитману, вне всякого сомнения, следует открутить гениталии.

Андрей согласился:

— Это — хорошая идея.

Борода продолжил:

— Но дело в том, что деньги в результате этого могут и не появиться… Я думаю, вам нужно припугнуть его как следует — пусть позвонит этой бабе, потребует вернуть всю сумму, с процентами, назначит встречу… Но тут есть одна тонкость. Строго-настрого, — тут Борода страшно выпучил глаза, — Запретите ему говорить бабе о том, что вам известно, куда он вложил ваше бабло.

— Но почему?

— Пускай попытается вернуть их самостоятельно… Во-первых, нужно понять: может быть, за этой бабой кто-то стоит — разбираться тогда придется с ними… В случае же, если она действует одна — все еще сложнее, вы запросто можете ее спугнуть.

— То есть?

— Допустим, деньги у нее есть… Она поймет, что скоро за нее возьмутся всерьез и сбежит с чемоданом баксов или евро — ищи ее потом… Если же она решит, что все ее проблемы связаны с одним только Шитманом — вполне может придти к нему на встречу, может быть, даже, принесет с собой сколько-нибудь… Она наверняка постарается запудрить ему мозги, наобещать всякой хрени, выиграть время. У вас будет возможность записать разговор; выяснить, что и как; взять переговоры под свой контроль… Можно будет объяснить им обоим, что вести так себя нехорошо и они попали на гораздо большие бабки, чем им кажется… По-моему, «Распутная жизнь» неплохо зарабатывает — глупо этим не воспользоваться, раз уж так все вышло.

* * *

Шитман смотрел на DVD корриду. По зеленому полю были хаотично разбросаны лужи крови, какой-то человек лежал у бортика с вывалившимися внутренностями. Оставшиеся в живых тореадоры делали педерастичные движения жопами, пытаясь привлечь полудохлого быка. Шитман напрягся… ему почему-то вспомнились дни юности, когда он, молодой военный медик, служил родине в морге военно-медицинской академии. Проносящиеся в памяти запахи крови, спирта, формалина и говна будоражили и заставляли снова чувствовать себя полным сил, снова ощущать рядом крепкие тела боевых подруг, боевых товарищей и начальника — зав. паталогоанатомическим отделением подполковника Харитонова, который каждый вечер, выпив спирту, вызывал его в свой кабинет… Жаль, не было сейчас рядом солистки. Только она понимала, какой должна быть Настоящая Любовь. Но и это — только за деньги… Шитман приуныл. Где вы, годы молодые?

От грустных мыслей его отвлекла вышибленная дверь. Уже через десять минут Шитман с дулом в заднице звонил солистке:

— Дорогая, мне срочно нужны деньги… Нет, что ты, киска, конечно я тебя не выдал… Никто ничего не знает. Но всю сумму надо вернуть… Да, меня тут очень попросили… Я людей подвести не могу: слово дал. Репутация дороже всяких денег, я деловой человек — ты же знаешь.

Солистка задумалась. Как все не вовремя… Только появился шанс послать всех подальше и уехать с фотографом куда-нибудь в Испанию, на Ямайку, в Мексику. Еще бы неделю-две, пока оформляются паспорта…

— Да, пупсик, я постараюсь. Слушай, завтра у меня концерт в Ледовом. Ты внутрь не заходи — не надо, чтобы нас видели вместе.

— Тогда у меня в машине?

— Нет, не сто?ит на улице: не хочу светиться на людях. Слушай, там рядом строится дом… такая странная надпись — «первый в городе небоскреб, двадцать пять этажей».

— У метро Большевиков?

— Ну да… На стройку вход почти свободный — для покупателей квартир водят экскурсии. Я была там недели две назад… В общем, поднимись повыше, лучше жди меня на крыше. Кто-то будет возникать — скажи, что собираешься купить там пару этажей. Если что — дай сторожу денег… Да и вообще, увидят твою машину — пустят… Но лучше всего — проникни незаметно: ты же с деньгами обратно пойдешь. Лучше, чтобы о тебе никто не знал.

— Ладно. Во сколько?

— Концерт начинается в семь… Может в антракт, может — когда кончится… Всяко не раньше девяти. Принесу тебе все, что есть. Договоримся об остальном… Ну все, целую. До завтра, пупсик.

Солистка повесила трубку. Настроение у нее совсем испортилось.

— Чтоб ты сдох, скотина. А кстати… это идея.

Солистка о чем-то напряженно думала, когда зазвонил телефон. Машинально она взяла трубку.