Афера - [13]

– Ты что делаешь, сучок?! – заорал Клык, пытаясь перегнуться через сиденье и выхватить у Толика руль.

Толик скукожился, прильнув к баранке, и решил, что скорее умрет, чем позволит бандитам увезти его в неизвестном направлении. Он нечаянно надавил грудью на клаксон, и ночную тишину прорезал отчаянный противный гудок.

Дружок Клыка тоже решил принять участие в событиях и саданул Толика кулаком в ухо.

У того в голове словно бомба взорвалась, ослепив и оглушив его на несколько секунд. За эти мгновения автомобиль, потеряв управление, врезался боком в ограду сквера и по ходу дела выворотил из земли две или три чугунные стойки. При этом от его собственного правого крыла и правой передней дверцы полетели жестяные лохмотья. Треск ломающихся зеленых веток на этом фоне вообще казался легким эхом.

– Назад! – рявкнул Клык то ли на своего кореша, то ли на Толика, который, будто впав в транс, жал на педаль газа. – Назад, сука! Стой! Убью!

Автомобиль расцепился наконец с чугунной оградкой, выскочил на асфальт, совершив сложный пируэт, и снова помчался к бару. Изуродованная правая дверца болталась на петлях, точно автомобиль приветливо помахивал зевакам, застывшим поблизости на тротуаре.

На такое родео обратили внимание не только зеваки, но и менты. Они мгновенно врубили мигалку, намереваясь броситься в погоню, и загрохотали через мегафон:

– Водитель «Лады» номер… немедленно остановиться!

Наверное, им хотелось размяться и немного погонять кровь. Но долгой погони не получилось. Толик, совершенно удовлетворенный тем, что попал в центр внимания, резко вывернул руль, и автомобиль на полном ходу врезался в фонарный столб напротив бара. Раздался лязг и грохот, посыпалось стекло. Толпа зевак шарахнулась в разные стороны. Милицейский автомобиль, только набравший скорость, с визгом затормозил. Из него выскочили двое, на бегу выхватывая пистолеты из кобур.

Толик был слегка оглушен ударом, но не стал дожидаться, пока кто-нибудь справится о его здоровье, вывалился на асфальт, вскочил и ударился в бега. Ему уже совсем расхотелось встречаться с милицейскими чинами. Главная цель была достигнута – бандиты его упустили. Теперь нужно было для полной гармонии удрать от ментов, и Толик решил приложить для этого все свои силы. Хотя он испытывал в каждой мышце своего тела странное оцепенение, которое удавалось преодолевать с большим трудом, тем не менее Толик заставил себя сделать это и помчался вперед как пуля.

Настоящие пули тоже не заставили себя ждать. За его спиной загрохотали крики и выстрелы. Как ни был Толик испуган, но ему хватило ума сообразить, что выстрелы пока что направлены в воздух, и он, заставляя себя не обращать на них внимание, припустил зигзагами, нырнул в первую попавшуюся темную подворотню и прорвался в пустой тихий двор, погруженный в полумрак.

Ему повезло. В тот момент, когда он улепетывал от милиции, из разбитой «Лады» стали по одному выползать Клык и его напарник. У Клыка было разбито лицо: он ударился о подголовник переднего сиденья, – а его приятель при столкновении повредил колено и теперь едва шевелился.

– Рвем когти, Треска! – скомандовал Клык, выскакивая из машины. – В темпе!

Но его дружок с рыбьей кличкой только шипел и сыпал ругательствами. Менты, увидев, что добыча сама идет в руки, устремились к машине. Клык махнул рукой и бросился к скверу. Милиционер выстрелил ему вслед, но попал в дорожный знак, болтавшийся над улицей. Тот ответил жалобным сковородочным звуком. Клык, не обращая на это внимания, сиганул через ограду сквера и пропал в зарослях. Милиционер вдруг остановился и задумчиво посмотрел ему вслед.

– Хрен с ним! Жрать захочет – сам придет, – не без юмора сказал он и, повернувшись, направился к ползающему около машины Треске.

Того уже взял на прицел второй патрульный. Треска все порывался встать, хватаясь за покореженные останки «Лады», но резкая боль в ноге снова и снова заставляла его присаживаться на асфальт. Особого страха в отношении стражей порядка он, однако, не выказал и на приказание встать и положить руки на капот ответил презрительным фырканьем.

– Ты совсем офонарел, начальник? – поинтересовался он безо всякого пиетета. – Как я тебе встану? Раком, что ли? Не видишь, что копыто у меня отстегнулось? И пушку свою убери подальше. Не ровен час, нажмешь не туда – потом всю жизнь не расплатишься.

– Ты мне поугрожай! – грозно сказал милиционер, однако пистолет при этом все-таки опустил. – Ты мне повыступай тут! Давно на нарах не валялся?

– Мне этого не надо – на нарах валяться, – сказал Треска. – Я человек положительный, семейный, документы все налицо. Можете проверить.

Оба милиционера в задумчивости переглянулись между собой. Такая уверенность совсем им не понравилась. Такую уверенность мог выказывать или человек ни в чем не виновный, или человек с немалыми связями. Первое еще можно было как-то пережить, но во втором случае могли нарисоваться неприятности, поэтому стражи порядка решили действовать твердо, но с оглядкой.

– Документы мы проверим, – сказал старший патруля. – В отделении. Ты хоть и семейный, но ночевать будешь сегодня в камере. А мы проверим, не в угоне ли эта машина, и почему ты в ней ехал, и почему твои дружки как тараканы разбежались.