Аэропланы над Мукденом - [26]

— Да уж, руль направления дома приделаем. А как управлять им, думали? Отдельной ручкой или как-то с главной рукояткой соединить?

— Ноги ж пока свободные. А потом решим, когда время будет. Давление поспевает. Я начинаю.

— С Богом, Петр Андреич!

Эффект присутствия прессы и множества сановных особ ни к чему хорошему не ведет. Но сегодня он забуксовал. Встречный ветер, направляемый вверх склоном горы, подхватил аппарат и поднял на высоту, на которую силой одной лишь лебедки планеры ни разу не взлетали. От высоты захватило дух. Люди внизу превратились в насекомых, Логойский тракт — в ниточку, а границы полей походили на рисунок в топографической карте. Даже в Крыму в такую высь не забирались. Самое удивительное, сегодня Самохвалову совсем не было страшно, только кристально чистый, ничем не замутненный восторг, и даже колючие воздушные струи не могли его выморозить.

Конструкция носовой части — стальной каркас под установку двигателя — давала хоть какую-то иллюзию безопасности. Петр не висел животом над бездной, как на «Орле», и не поджимал бедра, опасаясь ожога о котел паролета. Пусть земля, плывущая между сапогами, отстояла на многие десятки саженей, высота не пугала: наоборот, она давала уверенность, что при потере скорости он всегда сможет добрать ее в пологом пике и выправить траекторию. Самое главное, при подъеме на высоту аппарат не швыряло, как крымский планер, — жесткая бипланная коробка оказалась гораздо устойчивее.

Оглянувшись, Самохвалов увидел, что удалился от точки старта более чем на полверсты. Развернись он ранее, смог бы поставить рекорд — приземлиться в точке старта. Не беда. Он выполнил плавный разворот и снизился у подножия.

Овации не стихали добрых полчаса. Разве что дамы в воздух чепчики не бросали — для чепчиков холодно в феврале. Петю тискали, лапали, похлопывали по плечам. Фотографы, не жалея пластинок и магния, снимали его с князем, с группой военных, на фоне планера. Подтянувшийся к торжествам Можайский оказался вниманием обделен, что его обидело изрядно.

Второй полет особого взрыва эмоций не вызвал. Ракетоплан, испустив облако пара, лихо скакнул в воздух и шлепнулся на лыжи сажень через сорок. Абсолютный прорыв в авиации оказался не столь зрелищным, как эффектное парение глайдера, хотя «Самолет-2» лишь улучшил прошлые планерные достижения. Реактивной машиной больше заинтересовались военные, задавая кучу вопросов и комментируя увиденное с выражением маститых знатоков аэропланного дела. Они же упросили повторить подлет.

Самохвалов отправил адмирала в помощь Джевецкому развлекать журналистов, сам заправил бак водой и подсунул топку под котел. Прикинув, что давления ждать не менее четверти часа, сам подошел к одной из кучек гостей, занимая их болтовней о будущем авиации и воздухоплавания.

— Что ж мешает вам, пан авиатор, на этом снаряде подняться бардзо высоко, как на первом? — вопрошал дородный господин польско-купеческой наружности.

— Для старта планера я применил силу лебедки, встречный ветер и высоту холма. Главное значение второго снаряда в том, что он взлетел на своем двигателе.

— Он всегда будет лётать на чтердесци саженей? То ест мало.

— Вы видели опытный аппарат, на нем опробуется сам способ активного полета прибора тяжелее воздуха. Высоко и долго будет летать первый из увиденных вами самолетов, когда я поставлю на него бензиновый двигатель. Хотя можно увеличить дальность и у ракетоплана — увеличить объем котла, поднять температуру и давление, — Самохвалов повернулся, указывая рукой на разогревающийся бак, и, верно, сглазил. Или эффект присутствия выстрелил с запозданием.

Неприятное чувство дежа-вю, как на ипподроме у Сковородникова. Баллон бабахнул словно бомба, перепугав дам и лошадей. Самолет подбросило вверх метра на три, заполнив пространство вокруг густым туманом. Петя бросился к своему детищу, за ним грузно топал по снегу старый контр-адмирал.

Паровой котел разорвало по нижнему шву, сорвало с крепления, планер также получил повреждения, к счастью — не фатальные.

— Не расстраиваетесь, Петр Андреич, новое дело завсегда трудное, — прогудел князь-губернатор. — Слава Богу, главный прибор ваш цел. На неделе категорически приглашаю отобедать у меня в Минске — отказа не приемлю-с.

Расстроенный Самохвалов машинально поблагодарил, а не менее удрученному Можайскому заявил:

— Зато мы первые в мире испытали устройство вертикального взлета аэроплана.

Глава 7 25 февраля — 20 апреля 1890 года. Минская губерния

— Что вас гложет, мой друг? Демонстрации прошли, считай, успешно. Вон, вся пресса заливается, не только «Минские губернские ведомости», но и столичные писаки оживились. Мендель с Кацем ремонт планера закончили, только без парового котла, — контр-адмирал почел за лучшее не напоминать про собственную грусть — в газетах вся слава досталась его партнеру, даже в названии аппарата буквы «само» слагались не из фамилий обоих компаньонов, а только Самохвалова.

Тот, растянувшись на широком диване в номере минской гостиницы «Варшава», медленно накачивался водкой.

— Есть у меня, Александр Федорыч, чуйка, с французских афер ни разу не подводившая. Гладкий период кончается.