Аэронавт - [23]

– Где же тебя такого взяли на мою голову, – он тоскливо вздохнул и вдруг заревел Смородину в лицо: – А оголить взрыватель нашему умнику не пристало?! Так ты будешь брюкву свиньям швырять, а не с нашего дирижабля бомбы!

Теперь понимание пришло и к Смородину. Он достал ещё одну бомбу и тронул металлический стакан, предохраняющий взрыватель от случайного удара. Медный колпак, с нанесённым на него рифлением, легко повернулся по резьбе на один оборот. Но чтобы свинтить его полностью, даже при определённой сноровке нужно не меньше минуты. Вмиг Миша всё понял. Он висел в клетке и, скомандовав сброс, ожидал, что вниз разом полетит туча бомб, но увы… всё оказалось не так. Аэронавты доставали из ящиков бомбы и, сворачивая колпаки в меру своего проворства, швыряли их в люк. Ни о каком залповом ударе здесь не могло быть и речи.

– Вы додумались до пневморужей. Вы научились летать. Вы изобрели удивительные двигатели, – начал он уставшим голосом, полным разочарования. – Но не удосужились додуматься до такой мелочи!

– Наш шпион опять изволит умничать? – Боцману разговор уже порядком надоел, и, оглянувшись на не сводящих с них глаз аэронавтов, Томас лишь медлил, обдумывая: что лучше сделать со строптивым Смородиным – просто выбить зубы или вышвырнуть в люк?

– А ведь решение на поверхности. Нужно было всего лишь внимательней присмотреться к винтам ваших двигателей. – Игнорируя боцмана, теперь Миша обращался к аэронавтам, пытаясь перехватить хоть чей-то участливый взгляд. Но те лишь испугано отворачивались, боясь оказаться невольными соучастниками. Что со шпионом будет дальше, никто не сомневался.

Ещё секунда и терпение боцмана лопнуло окончательно. Он покраснел, замахнулся и вдруг увидел наблюдавшего за ними командэра. Неизвестно, сколько генерал уже стоял в дверях, и чтобы помешавшийся разумом шпион не успел произнести ещё какую-нибудь ересь, он вытянулся по стойке «смирно» и выкрикнул во всё горло:

– Молчать!

Командэр Юлиус привычно качнулся и, скрестив руки на груди, неожиданно произнёс:

– Пусть говорит.

Не дождавшись от Миши ответа, он ободряюще улыбнулся и спросил:

– Так до какой мелочи мы не додумались? Говори, если уж начал.

Смородин поднял перед собой бомбу и указал на предохранительный стакан.

– Вот здесь достаточно приварить, припаять, приклепать, как хотите… под углом небольшие лопатки, подобные вашим винтам. При падении, под напором набегающего воздушного потока предохраняющий колпак будет сворачиваться сам собой! И вам будет достаточно одного захода на цель, чтобы сбросить все бомбы разом, а не играться, утюжа небо над противником. Достаточно будет всего лишь вывалить этот ящик за борт! А остальное сделает её величество аэродинамика! Есть такая наука, если вы не слышали.

– Где ты такое видел? – Улыбка сбежала с генеральского лица, и Миша впервые увидел, какое оно бывает озадаченным.

Смородин чуть не выкрикнул, что «ветрянка» является обычной деталью любой свободнопадающей авиабомбы, но вовремя прикусил язык и лишь устало обронил:

– Поверьте, всё так и будет.

Боцман испуганно посмотрел на командэра, затем на Смородина, пытаясь предугадать решение генерала. Он был уверен, что за дерзость подчинённого аэронавта достанется и ему, но командэр Юлиус, обратив на него внимание, неожиданно приказал:

– Отнесёшь десяток бомб к кузнецам, и сделайте так, как он сказал – нужно проверить.

Затем, обхватив подбородок, генерал долго смотрел на хранившего молчание Мишу.

– Мне всегда было безразлично, кем были мои аэронавты в прошлом! Была бы польза на дирижабле, а на остальное – наплевать! – Командэр прошёл в отсек и жестом приказал закрыть бомболюк. – Но ты удивил меня сегодня дважды. Ты словно штурман ориентируешься в курсовых углах и изобретаешь улучшения к бомбам. Весьма любопытно. В то, что ты шпионишь на конфедератов, не поверил даже мой отец, но от этого интерес к тебе только возрастает. Так скажи мне наконец, кого я взял к себе в аэронавты?

Миша сглотнул в горле ком и неожиданно для самого себя выдавил:

– Не знаю.

– Ты не знаешь, кто ты?

– Раньше знал… теперь не знаю.

Глава четвёртая Высочайшее доверие

Небо затянуло тучами. Из-под провисших облаков временами срывались ливневые столбы и барабанили по оболочке дирижабля, отчего внутри гондолы накатывал нарастающий гул. Поле покрылось глубокими лужами, и даже всегда дежурившие под камбузом бездомные собаки исчезли в поисках более уютных мест. Из-за ливня задерживалась подвода с обедом, и вечно голодный Стефан, свесившись с промокшего трапа, ворчал, бросая косые взгляды на дымившую трубой казарму.

– Михай, ну ты видел такое? Повара говорят, что мешкают, потому что сырые дрова! Мокнуть они не хотят, а не дрова виноваты! А нам тут подыхай с голоду!

Смородин не ответил и, проводив взглядом сверкнувшую молнию, прислушался, ожидая гром. Бабахнуло всего через пару секунд. Миша выглянул на вытянувшийся в небо штырь громоотвода и, поморщившись, захлопнул дверь.

«Почему я до сих пор не предложил им заземлять непосредственно дирижабли, а не надеяться на эту мачту, высота которой даже ниже „Мышонка“ не говоря уже об „Августейшей династии“?» – задал он вопрос сам себе.