— Понятия не имею, — произнес д'Марья, — внутренне напрягшись.
— Русский!.. — воскликнул Биттербург и почему-то победительно посмотрел на него.
— А!.. Да что вы говорите! — воскликнул в ответ д'Марья, чувствуя лихорадочное возбуждение: вот оно, вот уже сейчас…
— Именно так — ни больше ни меньше, — подтвердил брат всадник.
— Откуда же он взялся?
— О, это мы сейчас выясняем. Хотя главное нам известно — помните, я рассказывал вам о немцах-инсургентах?
— Вы же говорите — он русский?
— Они, похоже, все-таки спелись, эти фанатики, и уже давно, еще до войны.
Кажется, кто-то из нас заблуждается, подумал д'Марья. Или кого-то обманули. Вопрос — кого?
— Я не совсем понимаю, — сказал он. — При чем тут какие-то спевки?
— Видите ли, у русских тоже не существует полного единства ни в мифологии, ни в идеологии, что, впрочем, вполне естественно — они же азиаты. Среди части их активного сегмента общества, пережившего последние войны, широко распространились идеи арийского происхождения и существования — конечно, в изуродованном и страшно перевранном виде. Так вот, мы знаем, что некое общество в России еще в начале века приняло программу построения Стальгарда — нового мира для избранно чистых. Час от часу не легче.
— Наверное, Сталинграда? — спросил д'Марья деликатно.
Биттербург помотал головой.
— Нет-нет, именно Стальгарда. Интересно, не правда ли? Дикая контаминация славянского «Сталинграда» и среднеарийского «гард», что значит «ограда», точнее, огороженное пространство. На этой, с позволения сказать, почве азиаты и сошлись с арийскими инсургентами.
Д'Марья почувствовал, что заблудился.
— Так что же, к вам в гости пожаловали именно эти… русские арийцы? — спросил он.
Тут Биттербург посмотрел на Кёпфа. Тот разрезал яблоко пополам и сказал:
— Пока они отрицают это. Судя по их судовым документам — а мы, надо сказать, захватили русских разгильдяев врасплох, взяв в плен почти весь их экипаж, — порт приписки фрегата называется все-таки «Сталинград». Но мы точно знаем, что Стальгард существует и находится в нашем Мире…
Наконец-то, подумал д'Марья.
— Вы все время уходили от ответа на простой вопрос — где мы с вами сейчас находимся? Что такое этот Мир?
Шварцриттеры начали быстро переглядываться — как в том зале. Потом замерли.
Биттербург как-то очень тяжело посмотрел на аэрогарда.
— Это есть истинный Мир, — неприятно громко произнес он. — Это есть Пространство, предназначенное для того, чтобы раса стала великой.
— Когда человечество вышло в Далекий Космос, оно сделало первый шаг к исполнению нашей мечты, — сказал Кёпф.
— Каждый корабль, оснащенный нашим двигателем с субприводом, рано или поздно попадает сюда, — проговорил Феркель неожиданно низким голосом.
Они стали произносить фразы по очереди, глядя куда-то сквозь аэрогарда.
— Планета Земля была только остановкой на долгом пути в бесконечности.
— Во льдах нет окостенения, но лишь обновление.
— В Мире нет льда, но лишь свобода от пут бытия.
— Безводные реки несут нас в Пространстве.
— Песчинки подобны словам, они есть и будут.
— Кровь тверже льда, потому что мы есть.
— Сейчас в Мире нет ничего, но лишь война даст ему силу.
— Только истинные воины рассуждают о Мире.
— Только для воинов и есть этот Мир…
Д'Марья почувствовал, как из-под него будто выдернули стул и сбросили в бездонную реку; он понял истинность происходящего, осознал великую пустоту и увидел воочию пространство и пространства вокруг себя: шагая от мира к Миру, он преодолел межзвездный барьер, отстранил Солнце и вдохнул аромат холодных планет… вот они, холодные великаны, на самом краю прежнего дома, и среди них та, кто… но нет, в одиночку идти по Времени, оставаясь на месте, — повод испытать гордость и подвергнуть Испытанию Гордость, теперь он знал это точно, да и раньше вряд ли сомневался. Все, что мешало двигаться и даже стоять на Пути, оказалось лишь химерой разума и сном, рожденным этим чудовищем… черный цвет — это не цвет вовсе, это просто отсутствие цвета, надмирность и право выбора, цвет есть только красный, цвет крови, в которой есть память… а белый? но нет, не надо цветов на знаменах, не надо и самих знамен, нужно только стать черным и шагать от звезды к звезде — это и есть Путь Воина.
Ему было хорошо и сильно, но внезапно появилась некая мелкая мушка, там, среди звезд, где не было ни тепло, ни холодно, ни вообще сколько-нибудь ощутимо: помеху надо убрать, как и полагает воину…
Он посмотрел на шварцриттеров и вернулся за стол.
Они тоже были уже здесь.
Внезапно д'Марья вспомнил то, что не должно достаться льду.
— Кхм. А что же вы сделали с пленными? — спросил он и удивился тому, насколько тверд его голос.
Бескровные губы Биттербурга раздвинулись в широкой ухмылке.
— Пока ничего, брат младший рыцарь. Но вскоре вы примете в их судьбе участие.
Уж не сомневайтесь, угрюмо подумал д'Марья.
Все было почти нормально, но вновь приобретенные (вновь ли?) качества его мировидения что-то такое зудели: как будто чесалось в ухе.
Очень тревожно.
Внезапно Биттербург перестал улыбаться и тронул клипс с рацией. Потом достал из нагрудного кармана общий коммуникатор и поднес его к уху.
