Адъютант генерала Май-Маевского - [39]
Впереди отряда шли самые боевые партизаны: Вольфсон, Яша Гордиенко, Черенков, Митя Комарский, Шарый, Гаузе, Баратков. В случае столкновения с белыми, на них возлагалась задача вызвать наибольшую панику среди белых и тем дать возможность отряду перейти через шоссе. Военком Камов (Орлов), Васильев (Александровский) и я находились в разных местах отряда, подбадривая партизан. У шоссе слышен был сильный топот лошадей, громкие разговоры. Это двигалась кавалерия белых. Мы остановили движение отряда и притаились.
Через полчаса наступил удобный момент проскочить шоссе.
Нам это вполне удалось, и мы вступили в пределы Ал- сунского леса. Мы давали клички всем лесам. Два дня отряд питался исключительно водой и листьями. Выслали было разведку в Алсу, с целью получить от крестьян хлеб, но наши вернулись без хлеба, а два партизана влипли в плен, едва только переступили порог ближайшей избы. Наступил третий день голодовки! Камов с десятью партизанами вызвался отправиться в поиски продуктов. Пришлось согласиться; изголодавшиеся переутомленные трехдневным переходом люди, близость белых — все это доводило слабых чуть не до самоубийства. Но едва Камов прошел около ста шагов, послышалась сильная ружейная и пулеметная стрельба и вскрики раненых. Пули сыпались градом, потом — минутное затишье...
— Дроздовцы, вперед!
Сильный шорох пронесся по всему лесу. Поняв, что нельзя задержать цепи белых, я крикнул:
— Второй батгльон, принимай вправо по балке!
А сам с партизанами бегом бросился на обрыв по Черной речке. Лучше смерть в пропасти, чем попасть в лапы палачей. Все было как во сне. Помню скалы, жадную пропасть, в которую скользили по одиночке партизаны. Они перекатывались с одного места на другое, хватаясь руками за острые камни. Когда мы очутились в мелкой речке, от хорошего английского обмундирования остались одни тряпки, из рук и колен сочилась кровь. Мы с жадностью пили воду и обмывались. Я оглядел в свой цейсовский бинокль возвышенности: везде стояли войска. Медлить было некогда. Мы быстро поднялись по обрыву вверх, на противоположную сторону. Поддерживала надежда, что если нас не успеют заметить во время подъема, то мы сможем перебраться в другой район.
Ну и подъем! Вместо мостов приходилось перекидывать винтовки с одной скалы на другую. Я поднимался в хвосте колонны; так мне было удобнее следить за движением партизанов.
Помню, Яша Гордиенко крикнул:
— Товарищ Макаров, пригните голову к скале!
Я взглянул вверх; в этот момент со свистом пролетел камень и сбил с меня фуражку.
Затрудняла переход моя невеста, Мария Удянская. Обычно храбрая и выносливая, она терялась в горах. Ноги ее подкашивались. Никакая сила не могла заставить ее перепрыгнуть со скалы на скалу. Я пригрозил ей наганом, но и это не помогло. Выручил Яша Гордиенко. Он как-то подхватил Марию за талию и перетянул через пропасть.
Поднявшись наверх, я с несколькими партизанами отправился за продуктами на кордон Инкерманского монастыря. Нас встретило безлюдье. Только в сарае копошился старый монах. Он замахал на нас высохшими руками, как будто разгонял цыплят, и приговаривал:
— Скорей, скорей уходите! Только-что была кавалерия. Забрали всех. Повезли с собой.
Хлеба не оказалось. Пришлось удовольствоваться мукой.
Только-что мы разожгли на стоянке маленький костер, чтобы испечь пышки, как сигнальный рожок заиграл тревогу. Гаузе и Шарый, посланные в разведку, доложили, что Прибыла кавалерия в форме дроздовцев. Мы моментально снялись и побежали через небольшую полянку. Надолго запомнится мне это уютное местечко, граничащее с Айтодорским лесом, которое чуть не сделалось нашей могилой. На наше счастье, дроздовцы даже не предполагали нашего присутствия в этом районе, и мы благополучно достигли желанного леса. Здесь отряд почувствовал себя в безопасности, так как из этого района можно было переброситься куда угодно. Мы убили первого попавшегося бычка, не задумываясь над тем, кому он принадлежал. Поджарив мясо на палках, жадно ели его полусырым.
НАЧАЛО 3-ЕГО ПОВСТАНЧЕСКОГО ПОЛКА
Отсидевшись несколько дней в пещерах Сюртажа, мы разбили отряд на группы и двинулись в Мангуши. Здесь оперировал отряд Николая Б. (Сергея Бабахана). А мы с Васильевым и Воробьевым построили небольшой шалаш на возвышенности под деревней Лаки и стали зондировать почву среди крестьян насчет восстания. Вскоре прибыли товарищи — Ваня Африканец, Матвей Егерев и другие. От крестьян было известно, что в операции под д. Алсу против нашего отряда, помимо всех гарнизонов города, участвовали части 2-й Дроздовской дивизии, снятые Врангелем с фронта. Врангель приказал во что бы ни стало доставить меня живым или мертвым, назначив крупную награду за мою голову. Вот почему я не доверился прибывшим и просил прислать ко мне товарищей, которых я знал в бытность мою в Мангушах. Разговор происходил с оружием в руках. Через несколько дней эти товарищи вернулись с теми, которых я знал. Николай Б. прислал записку:
