Адъютант генерала Май-Маевского - [23]

На утро Май-Маевского пригласили в штаб крепости: из Симферополя были получены сведения о восстании, но о каком — никто не знал. Власти растерялись, Май-Маевский собрал группу офицеров, погрузил на платформы два легких орудия и под прикрытыем бронепоезда двинулся на Симферополь.

Перед отъездом я настаивал на освобождении брата, но Май-Маевский отговорился:

— Приедем из Симферополя, — он будет освобожден.

На ст. Альма поезд Май-Маевского остановился, и гене­рал вызвал по прямому проводу Слащева.

— У аппарата Слащев.

— У аппарата Май-Маевский. Чтобы вы убедились, что говорит действительно Май-Маевский, я напомню вам слу­чай под «Красне у моста», прошу и вас напомнить какой- нибудь случай.

— Последняя наша встреча была у Пелагиады.[10]

— Известно ли вам, что происходит в Симферополе? Я нахожусь с отрядом на ст. Альма.

— Капитан Орлов с офицерами произвел арест ген. Субботина и других генералов, — ответил Слащев: — я только-что говорил с Орловым, он подчиняется мне. Аре­стованные освобождены. Я выезжаю в Симферополь.

— Я с отрядом еду в Севастополь, — ответил Май-Маев­ский..

Что-то случилось с проводами, и разговор оборвался.

— Позовите ко мне Орлова, — сказал Май-Маевский лейтенанту Романовскому.

— Ваше превосходительство, Орлова сейчас нет. Он занят.

Подчиняется ли Орлов Слащеву и Деникину? спро­сил Май-Маевский.

— Так точно, ваше превосходительство, — последовал ответ.

Мы вернулись в Севастополь.

В «Кисте» Май-Маевский просил меня приготовить глинт­вейн. Он тоже пришел ко мне в комнату, сел на диван и неожиданно спросил:

— Скажите, капитан, как вы смотрите на эсеров и коммунистическую партию? Какая между ними разница?

Впервые он заговорил со мной на политическую тему. Мне ничего не оставалось, как притвориться хладнокров­ным :

— Я не знаком с партиями. Меньше всего этим инте­ресовался.

— А скажите, капитан, ваш брат действительно был младшим унтер-офицером из вольноопределяющихся? — спросил Май-Маевский, с ударением на каждом слове.

— Так точно, ваше превосходительство. Он служил в 32-м полку.

— Вы мне в Харькове рассказывали, что ваш отец слу­жил начальником Сызрано-Вяземских железных дорог. У вас там, кажется, и имение есть?

— Точно так, ваше превосходительство. Жаль, что не была взята Рязань, — вы лично убедились бы в этом.

— А с какого времени ваш брат состоит в коммуни­стической партии?

Я понял, что все пропало.

— Никак нет, ваше превосходительство, я хорошо знаю брата. Он никогда не был коммунистом.

— Вы знаете, что ваш брат был председателем под­польной организации и все было подготовлено к восста­нию?— отчеканил генерал.

При этих словах дверь комнаты открылась, вошла группа офицеров с револьверами в руках. Один из них крикнул злорадно:

— Капитан, руки вверх!

Я поднял руки. На меня смотрели дула нескольких револьверов. Начальник сухопутной контр-разведки по­дошел к Май Маевскому, стукнул шпорами и, приложив руку к головному убору, отрапортовал:

— Ваше превосходительство, вам все хорошо известно?

— Да, — сказал генерал и тотчас же ушел.

По уходе его был произведен тщательный обыск, а на­чальник разведки допытывался:

— Скажите, где вы были комиссаром?

Я, не теряясь, ответил:

— Какую чушь вы говорите?! Я никогда не был коммиссаром, — и обратился к офицерам:

— Господа офицеры, не желаете ли выпить глинтвейна, приготовленного для Май-Маевского?

— Мы не пьем во время служебных обязанностей, — отрезал начальник: — а скажите, как вы устроили брата к Май-Маевскому?

— Спросите у генерала.

— Да-а, загадочная история, — протяжно и ехидно ска­зал начальник разведки и, обращаясь к офицерам, добавил:

—- Мы все установим... ведите его.

Вдоль коридора гостиницы вытянулось множество юнке­ров с винтовками. На улицах там и сям большие группы офицеров, а около памятника Нахимова и вблизи здания морского собрания стояли пулеметы.

Меня вело десять человек, по три справа и слева, че­тверо сзади. Я оглянулся и увидел направленные на меня дула револьверов. Кто-то прикрикнул:

— Не оглядываться!

Сердце усиленно билось. Признаюсь, меня пугало кош­марное предположение: вдруг меня поведут на Графскую пристань, а оттуда на крейсер «Кагул», этот проклятый застенок контр-разведки. А мне так надо было выиграть время, чтобы спастись и спасти брата. Нет, меня повели в морскую контр-разведку, по Корниловской набережной, д. № 17.

Газетчики выкрикивали: «Вечерний выпуск. Раскрытие подпольного комитета большевиков! Важное событие!»

Эти слова привели меня в полное отчаяние. Я сразу начал обдумывать план бегства. Но мы уже подходили к контр-разведке. Толпа офицеров рассматривала меня как редкого зверя. Меня ввели в помещение; не допра­шивая, через несколько минут тот же караул препрово­дил меня в крепость.

С большим волнением я прочитал газету[11] На первой странице крупным шрифтом было напечатано:

В ночь на 21 января чинами контр-разведки захвачен городской комитет большевиков. Найдено оружие, вполне оборудованная типография с набором только набранных прокламаций «К офицерству», взрывчатые вещества, про­токол заседания, печать и т. п.

Арестованы: 1) В. В. Макаров (председатель комитета), 2) А. И. Бунаков, 3) А. И. Севастьянов (бывш. поручик), 4) Л. Шулькина, 5) М. С. Кияченко, 6) И. Ашевский, 7) И. М. Вайсблатт, 8) М. 3. Иоффе, 9) С. С. Крючков. Комитет был захвачен в клубе строительных рабочих и располагал еще конспиративной квартирой в д. № 7 по 2-й Цыганской улице, где проживал М. С. Кияченко. При комитете были три секции: военная, подрывная и контр-разведывательная, во главе первой секции стоял Макаров. Подрывная секция имела своей задачей взорвать все мосты вокруг г. Севастополя, а также и военные корабли. Контр­разведывательная секция во главе с бывшим поручиком Севастьяновым тщательно регистрировала всех работаю­щих в учреждениях Доброармии.