Адъютант Бонапарта - [50]
Впрочем, не нужно ничего воображать. Юзеф Сулковский в своих «Заметках о египетской экспедиции» описывает дорогу из Александрии в Каир довольно подробно. Обычно столь сдержанный в проявлении собственных чувств и в описании ратных трудов, здесь он не чуждается сильных акцентов. «У всех, кто шел с Дезэ или Рейнье, этот марш глубоко врезался в память, – пишет он во вступлении. Судьба, заставившая нас последовать путем Александра, постаралась, видимо, с самого начала явить нам все полулегендарные опасности, преследовавшие этого великого воина… Солнце угнетало утомленных солдат, как тяжелый свинец, неожиданный ветер не давал дышать, страшный пот, льющийся непрерывным потоком, выгонял все силы из тела, доводя до полного изнеможения. Около двух пополудни нашли немного илистой воды, которую туземцы сочли пригодной для питья. Надо было видеть эти толпы жаждущих людей, лезущих в тинистую лощину, умоляющих о глотке воды, облизывающих влажную землю, старающихся не пролить малейшей капли и, на минуту обманув жажду, вновь возвращающихся с упорством отчаянья. Это была ужасающая демонстрация силы надобности, физического инстинкта, который усыпляет всякие благородные чувства. Никто не старался обуздать эту потребность, каждый стремился ее удовлетворить. Случалось, что менее предприимчивые доходили до унизительнейших молений, а другие боролись за свое право с пистолетом в руке, рискуя жизнью… Еще один день таких мучений, и вся дорога была бы усеяна трупами…»
После этого двухсоткилометрового марша через пустыню и после нескольких стычек с неприятельской конницей 21 июля под селением Эмбабе вблизи пирамид была одержана решающая победа над главными силами мамелюкских предводителей Ибрагима и Мюрада.
Перед сражением Бонапарт, указав на пирамиды, произнес памятные слова: «Солдаты! Сорок веков смотрят на вас сегодня с высоты этих пирамид…» Полагаю, ни один из солдат и офицеров Восточной армии не воспринял этих слов так серьезно, как романтический интеллектуалист Сулковский. В битве под пирамидами он снова показал себя столь героически, что о его «схватках» с мамелюками упоминают все французские и польские хронисты египетской экспедиции. «Там вновь видели Сулковского, – пишет один из историков, – как он с исконно польской бравадой вылетал перед фронтом батальонов, чтобы схватиться в поединке с египетскими конниками в кольчугах…»
Назавтра после победы под пирамидами была занята столица страны Каир. Бонапарт и сейчас не дал солдатам длительного отдыха. Часть армии принялась очищать Нижний Египет от недобитых отрядов мамелюкской конницы, остальная двинулась преследовать главные силы неприятеля, отступающие к Сирии. И именно тогда, в момент величайших военных успехов, победоносные войска ошеломила весть: эскадры Нельсона разгромили французский флот, стоящий на якоре в заливе Абукир, и в великом морском сражении в ночь с 1 на 2 августа почти полностью его уничтожили.
Потеря флота вызвала полную перемену ситуации: победители в одну ночь превратились в узников африканского континента. «Мы теперь как дети, потерянные для родины-матери», – писали солдаты в письмах, которые за неимением кораблей уже нельзя было доставить адресатам во Франции.
В вымотанной растерянной армии начала распространяться моральная болезнь, которая была хуже африканского зноя, отсутствия воды, воспаления глаз и укусов москитов. «Переплываем моря, грабим деревни, разоряем жителей и насилуем их жен, – роптали бывшие парижские санкюлоты. – Рискуем погибнуть от голода и жажды. И ради чего все это?»
Не одно проклятие сорвалось тогда с уст солдат по адресу Директории, Бонапарта, офицеров, а пуще всего ученых. Все проклинали страну, которую изображали им в таких привлекательных красках. Даже генералы распускались до того, что бросали шляпы на землю и топтали их.
Уныние становилось всеобщим. Ему поддались и такие выдающиеся полководцы, как генерал Клебер (позднее принявший у Бонапарта Восточную армию), который в сентябре попросил разрешения вернуться во Францию. Теперь, когда для всей армии путь на родину был отрезан, каждый страстно мечтал о своем собственном возвращении. В связи с этим вспыхивали постоянные столкновения между рядовыми и офицерами. Среди рядовых ходили слухи о предполагаемом бегстве генералов. Солдаты несли вдоль побережья добровольно караульную службу, чтобы контролировать, кто садится на отплывающие сирийские и греческие корабли.
Историки утверждают, что как раз в этот период всеобщей подавленности и нарастающего разлада ярче всего проявился организаторский гений Бонапарта. Потерпев крушение в своих далеко идущих планах захвата Африки и Азии, встревоженный ходом событий во Франции, сталкиваясь с бесчисленными непреодолимыми препятствиями, главнокомандующий Восточной армией делал титанические военные и дипломатические усилия, чтобы утвердить французское господство в захваченной стране. Султана в Константинополе он уверял в своих дружественных намерениях по отношению к Порте, продолжал энергичное преследование мамелюкских войск, устанавливал в Египте новую административно-правовую структуру, проводил экономические и социальные реформы, рассматривал возможности строительства Суэцкого канала и одновременно делал все, чтобы привлечь на свою сторону аборигенов, доходя до того, что склонял своих генералов к женитьбе на мусульманках и к перемене вероисповедования (генерал Мену), даже официально провозгласил, что он сам исповедует учение пророка, только с некоторыми мелкими отступлениями ритуального порядка.
В мировой истории много интересных судеб. Литература часто обращается к описанию жизни королей, великих полководцев и других сильных мира сего. Но не менее интересны и судьбы людей, окружавших их.В центре внимания видного польского писателя Мариана Брандыса художественная и вместе с тем строго документированная реконструкция внутреннего мира героя – любовницы и верного друга Наполеона Марии Валевской.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В мировой истории много интересных судеб. Литература часто обращается к описанию жизни королей, великих полководцев и других сильных мира сего. Но не менее интересны и судьбы людей, окружавших их.В центре внимания видного польского писателя Мариана Брандыса художественная и вместе с тем строго документированная реконструкция внутреннего мира героя – племянника последнего польского короля Станислава Понятовского.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.