Адюльтер - [4]

Постепенно построили дом на доступной тогда еще Рублевке. Смирнов похудел, поседел, носил костюмы от Бриони, очки в тонкой золотой оправе и «Вашерон» на запястье. И как-то вдруг превратился в элегантного, интересного мужика с хорошими манерами, пахнущего отличным парфюмом и деньгами.

Марта впервые обратила на него внимание. И надо сказать, он ей даже понравился. И еще ей понравилось одеваться в бутиках, впрочем, не изменяя стиля, принимать дома массажистку и косметичку, держать домработницу, захаживать во французские и японские рестораны, ездить осенью на Кипр, а в январе – в Куршевель, водить небольшую, но комфортную «Тойоту» и не задумываться о завтрашнем дне. Для этого у нее был Смирнов.

Изотов же в новую жизнь как-то не вписался. Из поликлиники он ушел; сначала еще пытался что-то сделать, много и пространно говорил об открытии частной клиники, искал спонсора, «раздувал щеки», повторяя, что настроен на победу, потом сник, пытался заняться бизнесом – какие-то видеокассеты, вагоны с детским питанием, красная ртуть, медвежья желчь – в общем, вся лабуда тех безумных лет. В его семье начались скандалы, жена работала в палатке – сигареты, чипсы, кока-кола. Да и дети не слишком удались – один плохо учился и прогуливал, другой шлялся по подворотням и не ночевал дома. Изотов пообносился, постарел и вместо роскошного итальянца стал слегка походить на небогатого и потертого гостя с Кавказа.

Марта его жалела и раздражалась одновременно. Ведь она была уже дама из другого общества, как бы другой сорт. Свидания становились все реже. Галинина квартира была теперь занята.

Инженер Петров пришел к Галине совсем – наконец. Мечта ее сбылась. Просто ее инженера выпихнула из дома жена, успешно возившая из Турции кожаные изделия. Бизнес шел, а гулящий и нищий надоевший муж – лишние траты и обиды. Теперь жена Петрова наслаждалась свободой, а Галина – счастьем: варила борщи и стирала рубашки. Все поровну. Всем сестрам по серьгам. Счастье пришло. Да и вообще настало другое время. Время успешных и неуспешных. Хотя скорее время успевших и неуспевших.

Смирнов уже вращался в почти «высших» кругах. Его клиентами стали известные люди – актеры, музыканты, спортсмены, политики.

Катька росла тихой и спокойной девочкой – лицей, гольф, верховая езда.

Внешне – увы! – не Марта. Пухлые щечки, голубые глаза, курносый нос – Смирнов. Хорошая девочка. Не проблемная.

О том, что у Смирнова появилась девица, Марта узнала от новых знакомых – нашлись доброжелатели. Интересно? Конечно, интересно. То, что Марта увидела, ее не удивило: круглые глазки, тоненький носик, белые волосики по плечам, худые ножки, на голову выше Смирнова. Все, как положено, все, как у всех. Не это странно, а странно, что Смирнов ее повсюду за собой таскает. Не боится. Деньги придали ему уверенности и спокойствия – что же, так было всегда, во все времена.

Марта не ревновала. Она была уязвлена. И еще она обиделась. Только решила Смирнова полюбить, а тут на тебе – щелчок по носу. Дома он теперь бывал редко – встречи, тусовки, командировки… Мелькал в ток-шоу, в каких-то глянцевых журналах. Иногда попадались фотографии с этой самой девицей. Вот это уже была наглость.

– Ну правильно, – рассуждала Галина. – Сколько лет ты его не замечала, еле терпела, носик морщила. Вот он и отрывается. Ему ведь тоже хочется, чтобы его любили, в рот смотрели, жалели, ждали, тапочки подавали. А ты? Ты пинала его всю жизнь. Вот и получи, что заслужила.

Галина стала еще беспощаднее. Она-то, героиня, своего «выходила». А кто посчитает ее страдания и слезы? Кто знает об этом всю правду?

А у Марты дочь – умница, муж – адвокат, дом на Рублевке, иномарка, шуба из стриженой норки. Кого жалеть?

Марта решила объясниться со Смирновым. Он слушал, не перебивая, кивал, а потом поинтересовался:

– Детка, тебе чего-то не хватает? Я добавлю.

Это был удар ниже пояса.

– Я развожусь, – поспешила Марта.

– Скорее всего, не стоит, – улыбнулся Смирнов. – Пусть все останется как есть. Так лучше для тебя. И потом, ведь твоей свободе ничто не угрожает? Впрочем, как всегда, – добавил он и вышел из комнаты.

Первый раз в жизни Марте не была нужна ее свобода.

– Просто он разлюбил меня, – твердила она. – Сколько можно? Всему есть предел.

Жили они теперь на два дома. Марта – за городом, Смирнов – в московской квартире. Встречались редко. Общались сухо и по делу. Марта постарела и подурнела, как-то сникла. Жила как автомат. Ее жизни позавидовали бы многие, но кто знает, что у человека в душе? Изотова она через знакомых устроила в частную клинику, но он там долго не задержался – поддавал. Она его жалела, как сестра жалеет непутевого брата.

А Смирнов? Марта смотрела на него со стороны и думала, что, в общем, он ей нравится и вообще жалко, что этот мужик – не ее. Но виду не подавала. Потому что гордая. Теперь у нее было все и не было ничего. Не было любви. Жить стало неинтересно. Дочь училась в Англии. У родителей была обеспеченная старость. С Галиной пути разошлись. Изотов спивался и скандалил с женой. А Смирнов… Смирнов Марту уже не любил. Сколько можно?

Марта выпила пачку феназепама и запила стаканом виски.