Адвокат с Лычаковской - [81]
— Вы домой? Могу вас подвезти.
— Благодарю, пани Магда, — он снова приподнял шляпу. — Пройдусь, не стоит вам менять ради нашей случайной встречи своих планов.
— У меня пока нет никаких планов. По крайней мере таких, которые нельзя было бы поменять или отсрочить на лишних полчаса. Садитесь. Тем более, у меня к вам есть разговор.
Пожав плечами, Клим легко заскочил в коляску.
Его обдало тонким ароматом духов. Магда отодвинулась на противоположный край узорчатого бархатного сиденья. Или заметила, как он не очень прилично втянул ноздрями надушенный воздух, сразу решила очертить дистанцию.
Коляска двинулась.
— Давно хотела спросить, откуда вы так хорошо знаете польский.
— Если вас все время интересовало только это — прошу очень. Старший брат моей мамы, мой дядя, был женат на обедневшей польской аристократке. Потом он преждевременно умер, тетя Тереза переехала к нам. Меня воспитывала полька, поэтому ничего удивительного.
— Понятно.
Какое-то время ехали молча.
— Как в целом продвигаются дела? — спросила Магда, хотя особой заинтересованности своей персоной Кошевой не почувствовал.
— Смотря, про какие идет речь. Сейчас много разного. Но решение их никоим образом не повлияет на мое будущее тут, во Львове.
— И каким же вы его видите?
— Со времени нашего последнего разговора ничего принципиально не поменялось. Я юрист, адвокат. Надеялся найти службу по специальности, сделав ставку на поддержку пана Сойки. Пресловутого, оказывается. Теперь, я узнавал, требуется получить вид на жительство. Далее — подтвердить квалификацию, едва не заново учиться. Все это время, время и время, которое в ближайшей перспективе вряд ли обогатит. Поэтому придется затянуть пояс и перебиваться, как говорят в Киеве, с хлеба на квас.
— Вижу, настроены решительно.
— Иначе нельзя.
— Готовы ко всему. Странно, живете в большом городе, а воспринимаете себя в нем так, будто на необитаемом острове.
— О, вы преувеличиваете, пани Магда. Хотя спорить не буду, вы достаточно наблюдательная женщина. Ничего, все изменится. Я приму, меня примут.
— Радуюсь вашему настроению, пане Кошевой. Вы позволите немножко помочь вам? Мне почему-то после последних событий, о которых мы говорили, хочется принять участие в вашей судьбе. Чтобы не думали, что вокруг все чужие и все неприветливое.
— В мыслях не предполагал подобного. И не в моей ситуации крутить носом, показывая гонор. Поэтому буду благодарен.
Копыта размеренно цокали по мостовой.
— Пане Кошевой, давайте договоримся раз и навсегда…
— Давайте! О чем?
Магда наморщила носика. Теперь Клим заметил в ее руке неизменный веер, которым женщина машинально и без особого любопытства поигрывала.
— Ну, прежде всего о том, что я не очень люблю, когда прерывают.
— Простите.
— Во-вторых, раздражает, когда постоянно извиняются и благодарят, еще и расшаркиваются при этом. Словесно или иным способом, без разницы. Вы ничего не должны мне, я ничего не должна вам. Даже если бы так когда-нибудь сложилось, все равно заискивать и стелиться ковром передо мной не стоит. Я успела составить о вас достаточно высокое мнение, пане Кошевой. И пусть ноги целуют те, кто иным способом не годен склонить к себе других. Не говорю только про себя, но себя имею тут в виду. Согласны?
Веер качнулся влево. Кошевой молча кивнул, ожидая, что после такого Магда протянет руку, чтобы крепко пожать. Так делают, скрепляя сделку. Вместо этого она просто переложила веер из руки в руку.
— Благодарю за понимание. Дальше. Помните пана Казика? Простите, Казимежа Моравского? Вы встречались тогда, на Армянском…
— А, да-да. — Клим усердно воссоздал мыслительный процесс. — Кажется, советник городской рады?
Магда кивнула.
— Выпал случай тут недавно. Почему-то вспомнили о вас, и пан Моравский согласился посодействовать с видом на жительство. Как это происходит, не совсем имею понятие. Вы найдите время, зайдите в ратушу, там отыщите его. Примет вас с радостью, подскажет, как лучше действовать. При необходимости составит сопроводительную записку. С нами еще тогда был редактор Попеляк.
— Кругленький мужчина?
— Он. Попробуйте встретиться. Пан Януш обвешан знакомствами, словно старая кокетка кораллами. Среди бусин наверняка найдется одна или несколько, подходящих вам. Речь идет о практикующих адвокатах или нотариусов, к которым по рекомендации можно обратиться за практическими советами. Попеляк не откажет вам.
— Вас сейчас сам Бог послал.
— Оставьте Господа в покое. — Магда отмахнулась веером, помолчала. — Скажите, вы вспоминаете инженера Вишневского?
Клим напрягся, надеясь — женщина этого не заметит.
— Пан Адась, если не ошибаюсь?
— Адам, — сухо поправила Магда. — Странная и досадная история. Он уехал из Львова. Сказал — на какое-то время. Но, думаю, надолго. Если не навсегда.
— Вы скучаете из-за этого?
— Не из-за него, — Магда поправилась слишком быстро, хоть Климу могло это лишь показаться. — Конечно, мне не будет хватать одного хорошего друга. Но дело не только в нем. Вынужден перебраться дальше от Львова, в Трускавец. Городок сейчас, говорят, активно развивается, там обустраивают курорт и все, что должно быть вокруг. Пан Вишневский должен заниматься младшей сестрой. Несчастная Ядзя, ей лишь двадцать три…
Осень 1944 года. Поселок Сатанов устал от фашистского террора. Но на смену ему пришли карательные операции советского НКВД, набеги банд, а также загадочные нападения на людей. Несколько человек были найдены с перегрызенным горлом… Пошел слух об оборотне, ведущем жуткую охоту в сатановском лесу. Милиционер Левченко, Игорь Вовк, сбежавший из сталинского лагеря, капитан НКВД Сомов, дезертир Жора Теплый и командир куреня УПА Гром вынуждены противостоять опасности плечом к плечу. Но с кем им предстоит вступить в схватку: с кровожадных зверем или… с человеком, прячущимся за маской монстра?
Военнопленные в немецком лагере сержант Роман Дробот и чекист Николай Дерябин понимают, что их вот-вот расстреляют. Николай переходит на сторону оккупантов, а Роману удается выбраться из-за колючей проволоки. Теперь Дробот в составе партизанского отряда намерен уничтожить секретный спецобъект фашистов, о котором он узнал от одного из заключенных. Отряд готовит неожиданный и жесткий удар, но что ждет народных мстителей в логове врага?..
История России пестрит явлениями и личностями, оказавшими огромное влияние на развитие всего человечества. О загадках истории (тайна имени «Русь» и где искать золотой запас России), о битвах, которые изменили историю (Куликово поле, Бородинское сражение, Сталинградская битва), о знаменитых катастрофах (Тунгусский метеорит, последний рейс теплохода «Адмирал Нахимов»), о славе и гордости России – выдающихся поэтах, ученых, художниках, композиторах (А. Ахматова и М. Булгаков, Ю. Гагарин и М. Плисецкая, А. Пушкин и И.
Год 1916-й – последний год существования Российской империи, изнуренной затянувшейся Мировой войной и раздираемой внутренними противоречиями. Именно в эти тревожные дни появляется весть о таящемся в дебрях сибирской тайги сокровище, которое может оказать немалое влияние на происходящие события. К загадочному месту стремятся не только поручик Антон Кречет и друзья его детства – Лиза Потемкина и Алексей Берсенев, неожиданно признанный государственным преступником. На их пути встают и террорист Борис Полетаев, и разбойник с большой дороги Федька Рогожин, и ставленники германской и британской разведок, решающие свои задачи и проблемы…
Украинская история насквозь пронизана загадками — тайны подстерегают нас буквально на каждой ее странице. Многочисленные версии событий, жаркие споры, сотни вопросов, на многие из которых пока нет ответов, ожидают читателя в этой книге. Были ли первые украинцы современниками цивилизаций Древнего Египта и Шумера? Где искать следы библиотеки Ярослава Мудрого и клада Олексы Довбуша? Находилась ли знаменитая страна амазонок в украинских степях? Получат ли украинцы принадлежащие им сокровища гетмана Полуботка? Какие тайны сражений Гражданской и Великой Отечественной войны все еще скрывает от нас прошлое?.
Жизнь Олега Кобзаря, полицейского в отставке и ветерана АТО, сложно было назвать легкой. Днем — работа таксистом, вечером — лечение душевных ран алкоголем в пустой квартире. Казалось, хуже некуда. А потом эта встреча в баре с девушкой по имени Мэри. Она просила о помощи… На следующее утро Олег проснулся рядом с безжизненным окровавленным телом Мэри. Оказывается, хуже все-таки есть куда. Теперь Кобзарь — подозреваемый в убийстве. И не в одном, а в целой серии. Вот только он не убивал! Но у Кобзаря нет ни алиби, ни свидетелей — ничего.
1885 год. Начальник почты в Коломне, Феликс Янович Колбовский, оказывается свидетелем того, как купец Гривов получает письмо, которое вызывает у него неописуемую радость. Однако на следующий же день купца находят повесившимся. Колбовскому это кажется странным, да и супруга купца уверена, что тот не мог покончить с собой. Феликс Янович убеждает своего друга – судебного следователя Кутилина – продолжить расследование. А сам Колбовский, увлеченный зарождающейся наукой графологией, параллельно ищет убийцу, анализируя почерк всех подозреваемых.
Это стало настоящим шоком для всей московской знати. Скромный и вроде бы незаметный второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович (Тишайший), вдруг утратил доверие к некогда любимому патриарху Никону. За что? Чем проштрафился патриарх перед царем? Только ли за то, что Никон объявил террор раскольникам-староверам, крестящимися по старинке двуперстием? Над государством повисла зловещая тишина. Казалось, даже природа замерла в ожидании. Простит царь Никона, вернет его снова на патриарший престол? Или отправит в ссылку? В романе освещены знаковые исторические события правления второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича Тишайшего, начиная от обретения мощей святого Саввы Сторожевского и первого «Смоленского вызова» королевской Польше, до его преждевременной кончины всего в 46 лет. Особое место в романе занимают вызовы Тишайшего царя во внутренней политике государства в его взаимоотношениях с ближайшими подданными: фаворитами Морозовым, Матвеевым, дипломатами и воеводами, что позволило царю избежать ввергнуться в пучину нового Смутного времени при неудачах во внутренней и внешней политике и ужасающем до сих пор церковном расколе.
1906 год. Матильде 16 лет, и больше всего на свете она любит читать. Однако ей предстоит провести всю жизнь на ферме в Северных Лесах, хлопотать по хозяйству, стать женой и матерью, заботиться о семье. О другой судьбе нечего и мечтать. Зря учительница говорит, что у Мэтти есть талант и ей нужно уехать в Нью-Йорк, поступить в университет, стать писательницей… Устроившись на лето поработать в отель «Гленмор», Мэтти неожиданно становится хранительницей писем Грейс Браун, загадочно исчезнувшей девушки. Может ли быть, что, размышляя о жизни Грейс, Матильда решится изменить свою?
В новом сборнике повестей Ивана Погонина «Тайна Святой Эльжбеты» продолжается рассказ о буднях российской полиции и приключениях сыскного надзирателя Осипа Тараканова. В 1912 году Тараканов работает в Москве и Московской губернии, где расследует серию дерзких разбойных нападений. А в 1914-м судьба забрасывает его совсем далеко от родных мест… Начинается война, и Тараканов, собравшийся было уже уйти в отставку, решает продолжить службу и возглавляет сыскное отделение во Львове. И первое же серьезное расследование ставит его в тупик.
После отмены крепостного права, побед на Балканах в Российской империи разрабатываются конституционные изменения. Однако внутренние и внешние враги самодержавия начинают охоту на императора: пущен под откос царский поезд, взорван Зимний дворец. Расследованием этих преступлений поручено заниматься адъютанту Великого князя Константина Николаевича, капитану второго ранга Лузгину.
Голландец Роберт ван Гулик (1910-1967) не собирался быть профессиональным литератором. Большую часть жизни он прослужил в Пекине на дипломатической службе Ее Величества королевы Нидерландов. Однако, снимая по вечерам смокинг, ван Гулик садился за письменный стол – и постоянный герой его романов древнекитайский судья Ди Жэнь-цзе брался за расследование нового, необычайно загадочного преступления. – Разгадка тайны, Ваша светлость, кроется в рисунке на этой древней шкатулке. – Ма Жун почтительно склонился перед судьей.– Дело в том, что люди, замешанные в этом деле, верят в отвратительное учение, согласно которому, совокупление мужчины и женщины уподобляет людей богам и обеспечивает им спасение.– Меня не интересуют эти мерзкие ритуалы, – нахмурился судья Ди.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.