Адвокат с Лычаковской - [76]
Последующие секунды тишины нарушало лишь тиканье массивных часов, пристроенных у противоположной стены. Еще посапывал Шацкий, со всей силы сдерживая желание вмешаться в разговор.
— Если вам не с кем и о чем поговорить на ночь — отчего же, объясню все, — сказал наконец мужчина в темном. — Но перед тем все же хотел бы послушать вас, пане Кошевой. У вас вопрос — «за что». Мой вопрос — «как». Ведь вы ждали именно меня, разве нет?
— Вас, — ответил Клим. — Задачка лишь кажется сложной. У меня получилось разгрызть ее поскорее, потому что я тут чужой. Меньше знаю о ваших связях между собой. Поэтому ни к кому не имею специальных сентиментов и предубеждений. Когда вычислил, что российский революционер не мог убить Сойку, сразу же возникло: «А кто?» Знаете, где подсказали ответ, сами про то не догадываясь? В криминальной полиции!
— Даже так?
— Конечно. Еще не застрелили Ярцева, мы сидим в кабинете комиссара, ждем, пока призовут на тайное совещание. Вихура между прочим заправил: очень хорошо, говорит, пане Кошевой, что убийца есть и он не из наших. Потому что, говорит, пан советник Моравский пожаловался: мол, чего хорошего, на него подумают. Языки никому не укоротишь, люди падки до сенсаций. Глядишь — всплывет на поверхность, как он, пан Казимеж, год назад проиграл процесс стараниями пана Геника. Какой-то поклонник царя-батюшки хотел иметь помещение под свою редакцию в центре города. Советник, видишь ли, приложил усилия, чтобы отказали. Голос его был решающим. А тот обделенный нашел, как судиться с Моравским. И не просто выиграл — пан Казимеж еще и оплатил ему судебные расходы. Советник оплатил собственное поражение, понимаете? Это же какая кривда, над ним в ратуше до сих пор смеются при случае. А он же в сейм собрался, куда с таким багажом?!
— Вы решили, пане Кошевой, что из-за этого убивают?
— Нет. Так решили вы.
— Я? Лично?
— Вы. Трое. Казимеж Моравский, Адам Вишневский, Януш Попеляк. Или кто-то один из вас. Тот, кто действительно почувствовал опасность для себя, когда начнут копать в таких направлениях. Ища, кому выгодно. А о существовании таких страхов, напомню, сказал сам комиссар. Почему вы пришли на кладбище проводить Сойку втроем?
— Там были другие.
— Немного. И они старались не смотреть друг другу в глаза. Словно пришли не попрощаться с добрым товарищем, а убедиться — его таки закопали в землю. Тех, кого тут зовут москвофилами, я не беру. Их так же не явилось много. Но им смерть Сойки совсем не нужна. Наоборот, адвокат был их, так мы говорим, юридическим, законным, оружием. Извините за каламбур.
— Все в порядке. Значит, вы сделали выводы только из количества людей на кладбище?
— Я бы и их не сделал. Если бы никто, кроме вашей маленькой компании, малоизвестным незнакомцем не заинтересовался. А пригласить меня на подобный разговор вы надумали раньше. Поминальный обед — отличный повод. Выходит, все вместе или кто-то один прекрасно осознавал опасность. Беседа со мной — страховка и одновременно прямое предупреждение: не лезь не в свое. Вспомните, я тогда это заметил. Потому поделился мыслями с пани Магдой. Она же наверняка пересказала вам. Близкому человеку. Знаете, я вот сейчас подумал… Вы же успокоились тогда, разве нет? Решили — киевский пришелец понял свое место и решил ни во что не влезать. Дай Боже, обломает тут зубы, без жилья, денег и ангажементов, соберет манатки да и уедет прочь. Назад, на Восток. Или вперед, на Запад. Был же такой момент, согласитесь?
— Вы остались.
— Потому что на тот момент действительно не имел, куда ехать. Теперь не хочу. И вернемся к вам — всем троим. Повод свести счеты с Сойкою имел каждый. Януш Попеляк позволил себе с открытым забралом пойти на радикальное крыло упомянутых уже москвофилов. Они переждали, а затем нанесли ответный удар. Вероятно, кого-то подкупили. Деньги на это идут из Петербурга непрерывным потоком, как видим. Иначе не объяснишь, почему Сойке как представителю истца не просто удалось добиться от пана редактора публичных извинений, а еще и взыскать в судебном порядке значительные убытки. Я как бы между прочим разговорился с паном Зингером, здешним домовладельцем. Он поведал про заложенное Пепеляком частное недвижимое имущество. Это не очень разглашается, но ту битву редактор проиграл. За это убивают, как вы думаете?
— Убивают в наше время и не за такое.
— Очень хорошо это знаю. Пепеляк, возможно, искренне, хоть и не по-христиански, радовался, когда Сойка получил по заслугам. Однако не он воздал. Знаете, почему? Пан редактор не залезет в окно второго этажа. Потому что невысокий и толстенький. Отверг его сразу, вас осталось двое. Моравский, как уже упомянуто, получил усилиями адвоката Сойки увесистую пощечину. Поражение вышло не столько материальным, сколько моральным. Для определенной категории тщеславных людей это значительно больнее. Вы согласны?
— С чем именно?
— С тем, что Казимеж Моравский все же не убивал адвоката Сойку. Не потому, что равнодушен к спорту и, в отличие от вас, не такой тренированный. Вам тут и сейчас нужно доказать вашу вину, пане Вишневский, или признаетесь сами?
Осень 1944 года. Поселок Сатанов устал от фашистского террора. Но на смену ему пришли карательные операции советского НКВД, набеги банд, а также загадочные нападения на людей. Несколько человек были найдены с перегрызенным горлом… Пошел слух об оборотне, ведущем жуткую охоту в сатановском лесу. Милиционер Левченко, Игорь Вовк, сбежавший из сталинского лагеря, капитан НКВД Сомов, дезертир Жора Теплый и командир куреня УПА Гром вынуждены противостоять опасности плечом к плечу. Но с кем им предстоит вступить в схватку: с кровожадных зверем или… с человеком, прячущимся за маской монстра?
Военнопленные в немецком лагере сержант Роман Дробот и чекист Николай Дерябин понимают, что их вот-вот расстреляют. Николай переходит на сторону оккупантов, а Роману удается выбраться из-за колючей проволоки. Теперь Дробот в составе партизанского отряда намерен уничтожить секретный спецобъект фашистов, о котором он узнал от одного из заключенных. Отряд готовит неожиданный и жесткий удар, но что ждет народных мстителей в логове врага?..
История России пестрит явлениями и личностями, оказавшими огромное влияние на развитие всего человечества. О загадках истории (тайна имени «Русь» и где искать золотой запас России), о битвах, которые изменили историю (Куликово поле, Бородинское сражение, Сталинградская битва), о знаменитых катастрофах (Тунгусский метеорит, последний рейс теплохода «Адмирал Нахимов»), о славе и гордости России – выдающихся поэтах, ученых, художниках, композиторах (А. Ахматова и М. Булгаков, Ю. Гагарин и М. Плисецкая, А. Пушкин и И.
Год 1916-й – последний год существования Российской империи, изнуренной затянувшейся Мировой войной и раздираемой внутренними противоречиями. Именно в эти тревожные дни появляется весть о таящемся в дебрях сибирской тайги сокровище, которое может оказать немалое влияние на происходящие события. К загадочному месту стремятся не только поручик Антон Кречет и друзья его детства – Лиза Потемкина и Алексей Берсенев, неожиданно признанный государственным преступником. На их пути встают и террорист Борис Полетаев, и разбойник с большой дороги Федька Рогожин, и ставленники германской и британской разведок, решающие свои задачи и проблемы…
Украинская история насквозь пронизана загадками — тайны подстерегают нас буквально на каждой ее странице. Многочисленные версии событий, жаркие споры, сотни вопросов, на многие из которых пока нет ответов, ожидают читателя в этой книге. Были ли первые украинцы современниками цивилизаций Древнего Египта и Шумера? Где искать следы библиотеки Ярослава Мудрого и клада Олексы Довбуша? Находилась ли знаменитая страна амазонок в украинских степях? Получат ли украинцы принадлежащие им сокровища гетмана Полуботка? Какие тайны сражений Гражданской и Великой Отечественной войны все еще скрывает от нас прошлое?.
Жизнь Олега Кобзаря, полицейского в отставке и ветерана АТО, сложно было назвать легкой. Днем — работа таксистом, вечером — лечение душевных ран алкоголем в пустой квартире. Казалось, хуже некуда. А потом эта встреча в баре с девушкой по имени Мэри. Она просила о помощи… На следующее утро Олег проснулся рядом с безжизненным окровавленным телом Мэри. Оказывается, хуже все-таки есть куда. Теперь Кобзарь — подозреваемый в убийстве. И не в одном, а в целой серии. Вот только он не убивал! Но у Кобзаря нет ни алиби, ни свидетелей — ничего.
1885 год. Начальник почты в Коломне, Феликс Янович Колбовский, оказывается свидетелем того, как купец Гривов получает письмо, которое вызывает у него неописуемую радость. Однако на следующий же день купца находят повесившимся. Колбовскому это кажется странным, да и супруга купца уверена, что тот не мог покончить с собой. Феликс Янович убеждает своего друга – судебного следователя Кутилина – продолжить расследование. А сам Колбовский, увлеченный зарождающейся наукой графологией, параллельно ищет убийцу, анализируя почерк всех подозреваемых.
Это стало настоящим шоком для всей московской знати. Скромный и вроде бы незаметный второй царь из династии Романовых, Алексей Михайлович (Тишайший), вдруг утратил доверие к некогда любимому патриарху Никону. За что? Чем проштрафился патриарх перед царем? Только ли за то, что Никон объявил террор раскольникам-староверам, крестящимися по старинке двуперстием? Над государством повисла зловещая тишина. Казалось, даже природа замерла в ожидании. Простит царь Никона, вернет его снова на патриарший престол? Или отправит в ссылку? В романе освещены знаковые исторические события правления второго царя из династии Романовых, Алексея Михайловича Тишайшего, начиная от обретения мощей святого Саввы Сторожевского и первого «Смоленского вызова» королевской Польше, до его преждевременной кончины всего в 46 лет. Особое место в романе занимают вызовы Тишайшего царя во внутренней политике государства в его взаимоотношениях с ближайшими подданными: фаворитами Морозовым, Матвеевым, дипломатами и воеводами, что позволило царю избежать ввергнуться в пучину нового Смутного времени при неудачах во внутренней и внешней политике и ужасающем до сих пор церковном расколе.
1906 год. Матильде 16 лет, и больше всего на свете она любит читать. Однако ей предстоит провести всю жизнь на ферме в Северных Лесах, хлопотать по хозяйству, стать женой и матерью, заботиться о семье. О другой судьбе нечего и мечтать. Зря учительница говорит, что у Мэтти есть талант и ей нужно уехать в Нью-Йорк, поступить в университет, стать писательницей… Устроившись на лето поработать в отель «Гленмор», Мэтти неожиданно становится хранительницей писем Грейс Браун, загадочно исчезнувшей девушки. Может ли быть, что, размышляя о жизни Грейс, Матильда решится изменить свою?
В новом сборнике повестей Ивана Погонина «Тайна Святой Эльжбеты» продолжается рассказ о буднях российской полиции и приключениях сыскного надзирателя Осипа Тараканова. В 1912 году Тараканов работает в Москве и Московской губернии, где расследует серию дерзких разбойных нападений. А в 1914-м судьба забрасывает его совсем далеко от родных мест… Начинается война, и Тараканов, собравшийся было уже уйти в отставку, решает продолжить службу и возглавляет сыскное отделение во Львове. И первое же серьезное расследование ставит его в тупик.
После отмены крепостного права, побед на Балканах в Российской империи разрабатываются конституционные изменения. Однако внутренние и внешние враги самодержавия начинают охоту на императора: пущен под откос царский поезд, взорван Зимний дворец. Расследованием этих преступлений поручено заниматься адъютанту Великого князя Константина Николаевича, капитану второго ранга Лузгину.
Голландец Роберт ван Гулик (1910-1967) не собирался быть профессиональным литератором. Большую часть жизни он прослужил в Пекине на дипломатической службе Ее Величества королевы Нидерландов. Однако, снимая по вечерам смокинг, ван Гулик садился за письменный стол – и постоянный герой его романов древнекитайский судья Ди Жэнь-цзе брался за расследование нового, необычайно загадочного преступления. – Разгадка тайны, Ваша светлость, кроется в рисунке на этой древней шкатулке. – Ма Жун почтительно склонился перед судьей.– Дело в том, что люди, замешанные в этом деле, верят в отвратительное учение, согласно которому, совокупление мужчины и женщины уподобляет людей богам и обеспечивает им спасение.– Меня не интересуют эти мерзкие ритуалы, – нахмурился судья Ди.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.