Адвокат революции - [2]

Ссыльный Савинков пришел в биллиардную комнату и, видя, что стол уже занят, записал себя на доске кандидатом. В этот момент в биллиардную вернулся граф Муравьев, но, заметив там Савинкова, возмущенный, бросил игру. И направился в буфет клуба, где потребовал себе порцию наваги. Однако в буфете графу, как назло, сообщили, что последняя порция наваги отдана сидящему по соседству господину, который оказался… ссыльным Щеголевым. Тут его сиятельство окончательно убедил себя, что политические ссыльные между собой сговорились его всячески преследовать, и посчитал за лучшее оставить клуб.

На другой же день из канцелярии губернатора был направлен запрос в администрацию Дворянского клуба: на каком основании ссыльные лица у них вообще появляются? Пришло также предписание об исключения из числа членов клуба присяжного поверенного Жданова.

Предписание это должно было рассматриваться на общем клубном собрании, назначенном администрацией через неделю. Но его сиятельство не изволили дожидаться и своими правами просто-напросто закрыли Дворянский клуб. Предводитель дворянства отправился с жалобой в Петербург, а стараниями газетчиков история эта приобрела нежелательную огласку, так сказать, сатирического характера, натворив много шума не только в губернии, но и далеко за ее пределами.

— Давайте, Александр Григорьевич, что вы там еще принесли…

Вахмистр сделал два шага к письменному столу и положил перед начальником управления несколько папок с казенным двуглавым орлом. При этом на сапогах Калагастова мелодично звякнули кавалерийские шпоры, а свет керосиновой лампы скользнул по мундиру, украшенному большой медалью «За усердие».

— Жданов Владимир Анатольевич, тридцати трех лет, из дворян Рязанской губернии. Отец — мировой посредник, мать — помещица. Братья, сестры… так, особые приметы… — полковник перевернул лист. — Состоит в браке, дети…

Согласно учетному формуляру и справке из Департамента, которые имелись в личном деле, после окончания гимназии в Рязани господин Жданов поступил на юридический факультет Московского университета. Продолжил образование на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета, опять возвратился в Московский университет, где окончил весь курс дисциплин. А вот экзамены и диссертацию на кандидата прав защитил отчего-то в Юрьеве[2]. Даже тема диссертации имелась: «Система наказаний в русском праве XVII века и в законодательстве Петра великого».

Любопытно…

Да, вот! Член студенческих революционных кружков, вступил в партию «Народного права». Арестован в ноябре девяносто пятого года, сразу по получении юридического диплома, и выслан в Вологодскую губернию. Сначала устроился столоначальником в управе города Грязовца, затем помощником присяжного поверенного при окружном суде, а с нынешнего апреля — присяжный поверенный в Вологде. Ни в чем предосудительном замечен не был. Однако, по сообщениям агентуры, поддерживает весьма тесные отношения с кругом лиц из числа политических ссыльных самого разного толка. В настоящее время находится под негласным надзором полиции…

Полковник отложил в сторону папку с делом, лежавшую сверху, и открыл следующую:

— Луначарский Анатолий Васильевич, двадцати шести лет…

В секретном отношении, адресованном полицмейстеру, указывалось, что «…начальник Киевского губернского жандармского управления от 12 сего января за № 183 сообщил о разрешении им состоящему под особым надзором полиции в селе Полотняный Завод Калужской губернии дворянину Анатолию Васильевичу Луначарскому переехать на жительство в г. Вологду».

Вследствие этого вологодскому полицеймейстеру было предписано учредить за Луначарским, как только он прибудет в Вологду, особый надзор.

Пролистав еще несколько документов, полковник остановился на копии письма из Министерства юстиции на имя его превосходительства министра внутренних дел Плеве: «Государь император по всеподданнейшему докладу моему обстоятельств дела о дворянине Анатолии Луначарском, обвиняемом в государственном преступлении, в 15 день мая 1902 года высочайше повелеть соизволил разрешить настоящее дознание административным порядком с тем, чтобы выслать Анатолия Луначарского под гласный надзор полиции в Вятскую губернию на два года…».

Никуда, впрочем, дальше Вологды ссыльный так и не выехал. Как следовало из дальнейшей переписки между министерствами, «на основании высочайшего повеления, дворянин Анатолий Луначарский, проживавший в с. Кувшинове Вологодской губ., подлежал за противоправительственную пропаганду среди рабочих высылке под гласный надзор полиции в вятскую губернию сроком на два года. Но ввиду предоставленного медицинского свидетельства заведующего Вологодской лечебницей для душевнобольных о том, что названное лицо, страдающее тяжелой формой неврастении, нуждается в постоянном и внимательном наблюдении со стороны врача-специалиста, ему было разрешено временное пребывание в Вологодской губернии. В ноябре с. г. Луначарский, указывая, что здоровье его все еще не поправилось, обратился с ходатайством о разрешении ему остаться в Вологодской губ. до истечения определенного ему срока надзора полиции…».