Адвокат философии - [7]
14. Связана ли смерть с философией?
Философия так много, глубоко и оригинально размышляет о смерти, что за последней утвердилась репутация быть неизменной спутницей философии. Однако на чаше весов абсолюта возникает дилемма: что важнее – вопрос о бытии или вопрос о смерти? Она возникает неспроста, поскольку есть сомнение в том, насколько вопрос о смерти является в строгом смысле философским вопросом. Возможно ли философское вопрошание о смерти? Входит ли вопрос о связи смерти и бытия в самый нерв философского вопрошания? Не происходит ли здесь какой-то подмены? Человеку как мыслящему и чувствующему существу свойственно размышлять о смерти, что он и делает в той или иной мере практически каждый день. Однако философская ценность такого ежедневного размышления о смерти сильно преувеличена, поскольку это по большей части вынужденное спрашивание, вызванное физиологическим испугом, моральным дискомфортом, психологическим желанием если не избавиться от самой смерти, то, по крайней мере, уйти от «гнетущих мыслей» о ней. Неотступность смерти безжалостно истребляет всякую прочность и стабильность; вновь и вновь возникающая смерть или надвигающаяся ее тень невольно возбуждают вопрос о смерти, оставляемый обыденным сознанием не просто нерешенным, а «плохо» нерешенным. В конечном итоге обыденное сознание трансформируется в традицию, которая предлагает ритуал умирания и смерти, в котором далеко не все сердечно, но зато все понятно. Ритуал равнодушен к страданиям и переживаниям отдельного человека, и тот, чувствуя его неподлинность и лицемерие, всегда стремится выйти за границы традиции – и приходит к философии. А что же философия? Не учит ли она как-то особенно относиться именно к смерти? И не отличает ли истинно философский взгляд на вещи собственное «философское» отношение к смерти? Можно с уверенностью сказать, вспомнив лишь вершинные философские произведения, что философия учит презирать смерть, не бояться смерти, возвышаться над смертью, не замечать и не принимать ее, в конце концов. Но возможно, что именно здесь происходит тонкая и незаметная подмена философии религией, поскольку очень часто философское презрение к смерти превращается в духовное желание избавиться от смерти, оставив неосмысленным сам феномен по существу. Оправдание философии видят в том, что она своими размышлениями готовит почву для религии, которая в принципе может обойтись и без нее. Как правило, так и происходит: философия, подойдя к пределу, сдает свои полномочия религии, отрицая тем самым всяческую самостоятельность. Непоставленность и нерешенность вопроса о смерти существенным образом «портит» наличное существование, так и не позволяя восторжествовать ни справедливости, ни свободе, ни счастью в той мере, в какой бы это соответствовало подлинно человеческим представлениям о жизни. Но как же можно поставить и тем самым решить вопрос о смерти, если он сжигает? Смерть обжигает всякого, кто осмеливается к ней прикоснуться даже мысленно. Смерть просто-напросто убивает, не оставляя ни малейшего шанса никому и ни на что. Возможно, философия именно в этом вопросе, в вопросе о нерешенности вопроса о смерти, соприкасается со смертью больше, нежели в «размышлениях о смерти», которые всегда имеют утилитарную цель «правильной» подготовки к смерти.
15. Существует ли истинное понимание смерти?
Необходимо признать, что человечество не имеет, не имело и не будет иметь ни правильного представления о смерти, ни правильного понимания смерти, ни правильно поставленного вопроса о смерти, ни тем более «правильного» ответа. Единственно, к чему пришло человечество в вопросе о смерти, так это к альтернативе: либо смерть – конец, и жизнь конечна; либо смерть – переход, и жизнь бесконечна. Но это относится к «обыденному» нефилософскому человечеству. Что же у самой философии? Если философию полагать главным делом человека, делом его подлинной жизни, нужно прямо и честно спросить: может ли быть основной заботой человека его «смертное» или «бессмертное» существование? Так ли существенна проблема бессмертия для человека? Не есть ли это сугубое дело верующих и концептуальных атеистов? Смерть может как приводить человека к философии, так и уводить от нее. Часто бывает, что и философ при соприкосновении со смертью перестает быть философом и превращается в обыденного человека, срываясь в область конкретного знания о смерти и конкретного ответа. Амбивалентность действия смерти в том, что, с одной стороны, она разрушает целесообразность самого вопрошания, а с другой – именно смерть делает философское вопрошание целесообразным в высшем смысле, поскольку посредством него человек делается человеком. Возможно, философское вопрошание и не возникло бы, не будь смерти. Поэтому смерть входит и в «план вопрошания», и в «план существования». И входит не в качестве возможного модуса «субстанции» бытия (или небытия), но как
