Адвокат дьяволов - [15]

Но до сих пор я сожалею, что за год до этого, когда в Саратов для участия в процессе приезжал Александр Андреевич Проханов, мы поленились с ним пройти лишний квартал по раскаленному на солнце Кировскому проспекту и в итоге остановились обедать не в «Мистерии-буфф», а в одном пафосном, но на самом деле обыкновенном провинциальном кабаке.

Однако я помню восторженный возглас Проханова, когда мы вышли с узких, кривых улочек на широкий пешеходный проспект, а по нему косяками фланировали красивые девушки в коротких шортиках и цветных топиках. Увидев вдруг все это великолепие, Проханов воскликнул: «Так это же рай!»

Потом мы долго сидели с ним в том самом кабаке, я рассказывал о ходе процесса над Лимоновым и о своих взаимоотношениях с Жириновским, он расспрашивал меня об известных криминальных авторитетах, генералах милиции и губернаторах, с кем мне приходилось в те годы параллельно работать.

— Какая профессия! Какая невероятно интересная работа!.. — снова не удержался от восклицания Александр Андреевич. — Ведь ты как демиург, управляющий потоками. И создающий из всего этого нечто свое…

И в этом весь Проханов: эмоциональный, впечатлительный, весьма и весьма глубокий, но и очень ироничный, легкий человек.

А мы с Лимоновым, друзьями и журналистами, после обеда в «Мистерии-буфф», снова всей гурьбой пошли по городу. Лимонов, которому уже было ни до чего, терпеливо знакомился с местными достопримечательностями.

Мне хотелось провести Эдуарда к зданию областного суда (бывшего обкома КПСС), чтобы он увидел его теперь не изнутри, а снаружи. Но нас поджимало время (через час мы должны были сесть в поезд, отправлявшийся в Москву), поэтому дошли мы лишь до здания местного управления ФСБ, с провокации сотрудников которого, собственно, и началось «дело Лимонова». Уже закончился рабочий день, и выходящие из здания чекисты оторопело останавливались, увидев среди шумной людской толпы, на противоположной стороне дороги, «террориста» Лимонова! Вот они-то его узнали сразу!..

На Павелецком вокзале Москвы 1 июля 2003 года Лимонова встречала огромнейшая толпа народа, среди которой были не только нацболы, съехавшиеся со всей страны, но и известные депутаты, литераторы, артисты, художники, журналисты.

Едва поезд успел остановиться, как на платформе — у дверей вагона, в котором находился Лимонов, уже стояли в ожидании его депутаты Виктор Алкснис, Василий Шандыбин, литературный критик и публицист Владимир Бондаренко и многие другие, кого я просто не успел рассмотреть в мгновенно образовавшейся здесь толчее.

Тысячеголосая толпа тут же начала скандировать: «Наше имя — Эдуард Лимонов! Наше имя — Эдуард Лимонов!..»

И эти слова приветствия разносились эхом над всем вокзалом, оглушая и потрясая своей мрачной торжественностью и несокрушимой решительностью всех, кто там тогда находился: нас самих, пассажиров поезда, пассажиров других поездов и электричек, встречающих и провожающих их людей, грузчиков, таксистов, милиционеров — абсолютно всех!

А ведь кроме этого приветствия над вокзалом еще громоподобно звучало: «Нам нужна другая Россия!» И конечно: «Россия без Путина!»

Ну как тут не остановиться, разинув рот, приехавшему в столицу обывателю? Как тут не замереть в испуге милиционеру?

До сих пор я отчетливо все это вижу, помню, те возбужденные, радостные лица и тот, невероятный по своей мощи и энергетике, слаженный хор людских голосов, приветствующих Эдуарда Лимонова и одновременно посылающих проклятия действующему в стране режиму.

Признаюсь честно: ничего подобного, ничего близкого по накалу страстей, мощи, сплоченности и решительности мне не доводилось ни слышать, ни видеть ни до ни после этого.

Харьковская одиссея

Примерно месяц спустя после освобождения Лимонов решил поехать в Харьков, чтобы навестить своих родителей.

Эдуард говорил со мной о необходимости сделать это несколько раз, чуть ли не с первого дня, как только вышел за ворота колонии. Но были сомнения: пустят ли его на Украину? Ходили слухи, что после последней поездки Лимонова в эту страну и выступлений там с речами о принадлежности к России «города русской славы», каковым является Севастополь, демократические власти Украины якобы объявили его персоной нон грата. А если это так, то ехать туда один Эдуард разумно опасался.

«Вот если бы с тобой…»

Я согласился. Но отправляться в Харьков поездом мне не хотелось, и поэтому я предложил поехать на моей машине: «Возьмем пару твоих ребят и рванем с утра пораньше. Да и в случае чего на машине возвращаться будет легче — развернулся и все. А на поезде с билетами может возникнуть проблема…»

Так и договорились сделать.

Но дела, навалившиеся на Лимонова после освобождения из заключения, все никак не давали ему возможности оставить Москву. Ему нужно было получить паспорт, где-то зарегистрироваться, встать на учет в отделении милиции по месту своей регистрации. И так далее. Все это требовало не только времени, но и немалой беготни.

А вот новый французский паспорт Лимонову выдали во французском посольстве в Москве без всяких бюрократических проволочек.

Кстати, на прием к послу мы с Эдуардом поехали вдвоем, так как до этого, пока он сидел, я уже дважды встречался и с послом, и с консулом, которых очень беспокоила судьба гражданина Франции месье Лимонова. Теперь же оказалось, что в посольстве новый консул. И этот дипломат тоже захотел с нами познакомиться, поздравить Лимонова с освобождением, а мне задать ряд вопросов, связанных с прошедшим в Саратове судебным процессом и освещением его в прессе.