Адский поезд - [49]

И здесь еще теплилась жизнь. Хотя — с каждым новым часом ее биение было все тише и тише.

Костя был один. Он не боялся оставаться в пустом купе, хотя он и не был в чем-либо уверен. Безусловно, какая-нибудь тварь могла бы запросто запрыгнуть сюда и провести обмен телами. И не было никакой гарантии….

Но…. Наверное, он все ей прощал. Может быть — и не прощал. Он не знал, как об этом сказать. Снова не было слов. Не было любви, но было чувство собственности. Оно должно было быть уязвленным, но этого почему-то не происходило.

— Я превращаюсь, — сказал он сам себе.

— Нет. Я превратился.

Он посмотрел на свое отражение в окне. Как же все странно! Поезд продолжает движение, и есть свет, и в кране в туалете есть вода, и вообще — все как надо. За исключением…..

Здесь много исключений. С этим нельзя мириться. Это нельзя просто так победить.

Он вздохнул, сосредотачиваясь. Ровные строи тварей оставались в поле его видимости.

— Где и когда это было? — спросил он. — Это было. Я все это знаю. Значит, я и правда избран. Дьявол всегда знает обо мне. Он был готов. И то, что случилось, произошло именно потому, что я был на этом поезде. Все эти люди не виноваты. Но что я могу сделать? И, потом, разве это меня волнует?

Он лег на бок.

— Они там вместе!

Он попытался разозлить себя этой мыслью, но — не помогло. Безразличие же лишь усиливалось.

— Но я не хочу никого есть, — сказал он.

И сам же себе ответил:

— Но близится великий обед! И они едут на него!

— Да. И какая разница, что я думаю. Это случится в любом случае. И мы будем обедать. Я и Он!

Он посмотрел на незнакомые созвездия, на эти алчущие глаза. Долгое созерцание этих звезд могло привести к сумасшествию. И, кому-то, очевидно, назначили такую пытку — смотреть на эти звезды, и это было не менее больно, чем, если бы тебя, например, без остановки пилили бензопилой.

Это были высасывающие звезды.

— Вы мне нравитесь, — сказал Костя, — я вас обожаю. Я пью ваш свет, будто самый прекрасный напиток на свете. Может, кого-то из пассажиров поезда забрали именно вы. Ведь была ночь. Мы спали, а кто-то не спал. И вот, они увидели это, стали смотреть в окна, и это было лишь начало великих мук.

Когда-нибудь мы сможем открыть двери.

Я и ОН.

Мы откроем небо.

Люди земли увидят настоящее небо боли.

И это будет. Светлый ад придет на землю. Жаждущие пищи монстры будут сыты.

Он закурил и смотрел на звезды сквозь огонь своей сигареты.

* * *

— Ты меня любишь? — спросила Аня.

— Разве это важно? — спросил Саша.

— Да.

— Разве?

— Да.

— Я люблю всех.

— Так не бывает.

— Всех женщин.

— Вообще — всех?

— Всех женщин мира.

— Невозможно.

— Возможно. Я неотразим.

— Разве…..

— Ты сомневаешься?

— Нет. Но…..

— Никаких но….

— Нет, честно, Сашь. Посмотри, какие звезды!

— Красиво.

— Да. Здорово, — сказала Аня, — только я почему-то не могу на них смотреть. Такое ощущение…. Такое ощущение, что они — живые.

— Это какой-то эффект.

— Почему?

— Я не знаю.

— Слушай, ты разбираешься в созвездиях? По-моему, это не наши созвездия. И посмотри, вон так синяя звезды. Это вообще…..

Саша Петькин подсознательно вздрогнул. А что, если….. Но нет. Он слишком сильно себя любил, чтобы так легко сдаться, согласившись с подобным раскладом.

— Да, я вижу.

— Что ты об этом думаешь?

— Не знаю. Ничего не думаю. Эффект какой-то. Я же говорю, мы живем в техногенном мире, и в нем многое, что существует. Все это построено людьми. Я говорю тебе, как специалист. Аномальных людей не существует. Ладно, что об этом?

— Тогда давай закроем окно.

— Давай.

— Сашь, над шторкой звезда. Она меня пугает.

— Хорошо, милая. Я закрою.

Саша снял с верхней полки одеяло и завесил им окно.

— Так хорошо?

— Да.

— Вот.

— Сашь.

— Да, любимая.

— Скажи мне, что завтра все закончится. Я уже устала от всего этого.

— Завтра — да. Скорее всего.

— Почему — скорее всего?

— Нет. Точно — завтра. Да.

— Хорошо. У тебя еще есть вино?

— Да. Я вытащил втихаря из сумки Ромы. Оно ему больше не понадобится.

— Это хорошо. А как ты думаешь, где мы сейчас едем?

— Не знаю. Я думаю, мы все время ездим по кругу.

— По кругу?

— Я заметил закономерность? Ты еще хочешь?

— Да.

— Хорошо. Я налью вина.

— Наливай.

Край звезды все-таки заглянул в окно, и Аня вздрогнула, и по сознанию ее пошло опьянение. Ей стало хорошо.

— Сашь….

— Да, любимая….

— Я тебя люблю….

— Да.

— Люблю, люблю, люблю….

— Да.

— Люблю. А ты меня любишь?

— Да, любимая.

— И я тебе люблю.

— И я.

— И я.

Звезда колыхнулась и исчезла.

— Хочу смотреть, — сказала Аня.

— Давай потом, — ответил Саша, — потом, хорошо. Давай сначала займемся любовью. Я тебя хочу.

— Я это чувствую.

— Да.

— Хочешь, я тебе доставлю удовольствие по-другому.

— Как?

— Я могу сделать это губами.

— Да.

— Да.

— Делай. Я тебя люблю.

— М-м-м-м. Я тебя люблю.

* * *

….Колёк был тем человеком, которому нравились звезды. И вот, в эту ночь он смотрел.

— Странно, — сказал он.

Он лежал на нижней полке. Алеша зачем-то влез на верхнюю. И, при чем, он лежал ногами к окну, а потому не видел звезд. Он мог смотреть и в другую сторону — но дверь была закрыта. Да, впрочем, он и не смотрел. Он был замечательно толстокожим человеком.

В институте он не то, чтобы не учился. Хотя и не сказать, чтобы учился. Его все больше интересовали девушки.