Адский остров. Советская тюрьма на далеком севере - [12]
Помощником Ногтева, его правой рукой является эстонский коммунист по имени Эйхманс. Он страдал парадоманией.
Сам он был помешан на любви ко всему военному, и требовал того же самого от заключенных, моря их при этом постоянным голодом. Их постоянной обязанностью было приветствовать его по-военному. Сразу же по прибытии на Соловки он начал при помощи приказов и ударов обучать заключенных тому, как следует отвечать на его приветствие «С добрым утром» (бодрый военный тон и стопроцентное внимание).
С момента моего прибытия на Соловки и вплоть до марта 1924 года комендантом Кемперраспредпункта[17] был некий чекист Гладков, который родился в центральной России, в Калуге, и прежде был рабочим. Он отличался повышенным интересом к казенным деньгам и поразительным покровительством шпане. Этот почти не владевший грамотой, пристрастившийся к вину и картам грубиян, ничем не отличался от обычных уголовников. Все это послужило своеобразной идеологической почвой для того, чтобы Гладков установил произвол и диктатуру шпаны над контрреволюционерами и политическими, и мы были вынуждены сносить все это.
Глава 3
Галерея чекистов
Осужденные чекисты в качестве тюремного персонала — «Прокурор» — Судьба иностранного гостя — Ближайший соратник Бэлы Куна — «Палки Смоленского» — Бунт в московской тюрьме — «Мать» уголовников — Ненаказанный спекулянт
В марте 1924 года произошла так называемая смена кабинета. Об этом я постараюсь рассказать ниже. А сейчас продолжу свой рассказ о руководстве из прежнего состава. Бокий, Ногтев, Эйхманс, Гладков — вот те люди, которые обладают властью. Они присланы из Москвы самим Дзержинским. Остальные представители персонала Соловецкого и Кемского лагерей были заключенными чекистами. В монастыре на Поповом острове их насчитывалось несколько десятков. Когда дальнейшее сокрытие от глаз общественности взяточничества, мошенничества, произвола и омерзительного пьянства должностных лиц ГПУ сделалось невозможным, их без промедления начали привлекать к ответу за преступления.
Некоторые из них сосланы в иные места, другие же брошены в лагеря СЛОНа на сроки от двух до десяти лет. Тут они до сих пор используются по «специальному» назначению.
Я помню нескольких из сосланных чекистов, которые занимали и до сих пор занимают важные административные должности на Соловецких островах.
Помощником Ногтева по административной части является некий Васько — грубый и жестокий негодяй. Это существо — «прокурор» Соловецких островов, и все документы, относящиеся к делам сосланных, находятся в его руках. Значимость деятельности этого человека может быть доказана тем обстоятельством, что контрреволюционеры и политические все без исключения осуждены ГПУ (впрочем, всегда в их отсутствие и без всякого судебного разбирательства), а сроки их осуждения — неизменны. На самом же деле они находятся на положении лиц, чьи дела все еще расследуются. В любой момент может быть выявлена новая улика, имеющая отношение к делу заключенного, что может обернуться не только продлением срока, но и расстрелом.
Работа товарища Васько сводится к тщательному выискиванию новых фактов или ничем не подкрепленных заявлений, способствующих более основательному закреплению арестанта на Соловках. И для достижения этой цели он не брезгует никакими средствами, использует агентов-провокаторов, фабрикует «новые» доказательства и т. д.
Управление технической стороной жизни нынешнего Соловецкого лагеря сосредоточено в руках Роганова — инженера, сосланного на Соловки за преступную профессиональную некомпетентность. Я не знаю, как он руководит на своем посту, но для всех очевидно, что сейчас Роганов, сменивший мундир, ничем не отличается от истинного чекиста: ни своим отношением к заключенным, ни своим вызывающим поведением. Его техническими помощниками и в монастыре, и на Поповом острове являются инженеры, набранные из числа арестантов. Эти люди не имеют никакого влияния, почти беззащитны перед лицом несправедливости и подвергаются жестокому обращению, как и все прочие из нашей среды.
Руководству Северного лагеря особого назначения было предписано, по причинам, о которых я скажу позднее, добиваться самообеспечения. Под этим подразумевается заключение как с Карельской республикой, так и со всевозможными организациями и центральными властями различных договоров об использовании труда арестантов на строительстве дорог и зданий, на лесозаготовках. Предпринимаются также попытки восстановить на Соловецких островах разрушенные фабрики и мастерские. Хотя все это, как будет показано ниже, не заканчивается ничем, кроме провала.
Начальник управления СЛОНа имеет в своем распоряжении кого-то вроде «юридического советника по вопросам принудительного труда». Эту, практически бесполезную обязанность, исполнял Френкель — крупный венгерский фабрикант. Френкель прибыл в Россию по приглашению Внешторга, чтобы заключить торговые соглашения и взять в аренду некоторые советские предприятия на концессионных условиях. Вместо этого он оказался сосланным по приказу ГПУ на Соловки сроком на два года за «шпионаж в пользу международной буржуазии» (ст. 66 Уголовного кодекса). Иногда Френкеля посылают даже в Москву и Петроград по коммерческим и юридическим делам лагеря. Срок его наказания истекает в конце нынешнего года (1925), но согласно приказу ГПУ от августа 1924 года с Соловков его отправят не в Венгрию, а в Нарын
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.