Адская ширма - [45]

— Ага! Значит, я все-таки выиграл спор! — воскликнул обрадованный монах, привязывая лошадь Акитады к столбу.

— Спор? Какой спор?

— Я поспорил с приятелем, что вы вернетесь. Надеюсь, господин, вы простите мою дерзость, но, когда вы уехали, я посмотрел ваше имя в списке посетителей. И тогда меня вдруг осенило, что вы должно быть, и есть тот самый Сугавара, раскрывший столько преступлений несколько лет назад.

Акитада был удивлен до крайности.

— Но как вы узнали? Ведь я много лет жил на севере.

— А очень просто, господин. У меня есть двоюродный брат, школьный учитель. Он был вашим студентом в университете, он-то и рассказал мне про те убийства, что там произошли. Его имя — Юсимацу.

Юсимацу. Акитада мгновенно припомнил скромного «престарелого» студента, служившего вечной мишенью для издевок со стороны своих юных товарищей по классу и проявлявшего поистине редкое усердие в учебе. Эти воспоминания вызвали у Акитады улыбку.

— Ну и как поживает господин Юсимацу?

— О, у него все хорошо. Преподает в деревенской школе, имеет жену и двух маленьких сыновей. Говорит, что всем этим обязан вам.

Акитада смутился.

— Да вовсе нет. Он был очень прилежным студентом и преуспел бы в любом случае. Я рад слышать, что дела у него идут хорошо. Передайте ему от меня привет в следующий раз.

— Спасибо, господин! Обязательно передам. — Привратник потер руки и с готовностью спросил: — Ну а сейчас куда вас отвести?

— Я бы хотел осмотреть хозяйственный двор и галереи, где находится жилье для постояльцев. Сможете меня туда проводить?

По ступенькам они поднялись под крышу ворот. В сторожке Акитада заметил молоденького послушника, подметавшего пол соломенной метлой. Где-то бил колокол, его чистый, ясный звук уносился ввысь, к холодным облакам.

Привратник оживленно потирал руки.

— Я полностью к вашим услугам, господин. Для посетителей еще слишком рано. Вот только подождите минуточку. — Он заглянул в сторожку, чтобы дать новичку указания, и догнал Акитаду. — Ну все, вот я и готов! Кстати, меня зовут Эйкэн.

Акитада поблагодарил его. У него целая гора свалилась с плеч при мысли о том, что на этот раз он избавлен от необходимости наносить визит настоятелю и объяснять ему цель своего посещения. В прошлый раз ему пришлось испытать чувство неловкости — ведь получилось, что он воспользовался священной обителью, словно какой-то дешевой придорожной гостиницей, просто чтобы укрыться от дождя. А сегодняшний его приезд в монастырь выглядел даже еще более подозрительным — ведь он не мог выступать ни как официальное лицо, ни как представитель интересов Нагаоки.

Благо, что его провожатый, похоже, не видел ничего плохого в такой вот любознательности. Даже наоборот, разговорился, пока они шли по дворам общественных зданий:

— Когда узнали об убийстве, я сразу же побежал в хозяйственный двор, где вы вроде бы слышали женский крик, но там смотреть было не на что. И все-таки я считаю, что у вас гораздо более наметанный глаз на подобные вещи. Мне кажется, от вас даже мельчайшая капелька крови на каком-нибудь камешке не укроется.

— Кровь там мы вряд ли найдем. В тот день шел сильный дождь. — Акитада не стал упоминать о том, что убитая женщина сначала была задушена и только потом изуродована. А удушение, как известно, не оставляет следов — разве что следы борьбы, которые в данном случае давно уже уничтожили монахи, когда разравнивали гравий.

Они прошли крытыми галереями и приблизились к простой деревянной двери. Эйкэн открыл ее, и они ступили во двор, с трех сторон окруженный низенькими приземистыми постройками, а с четвертой — той самой галереей, откуда они только что пришли. Из трубы над центральной постройкой поднимался сероватый столбец дыма. Внизу вдоль стены — длинная поленница, у соседней стены выстроились в ряд деревянные бочонки. Посреди двора на каменном возвышении — обнесенный деревянным заборчиком колодец с подвешенной на лебедке деревянной бадьей.

— Вот это наше хозяйственное подворье, — сказал Эйкэн. — Вон то строение напротив — монастырская кухня. Справа кладовка и баня, а слева — склад церковной утвари. Через него вы, наверное, проходили, когда возвращались в свою келью.

Акитада закивал:

— Ну да, конечно… Теперь припоминаю. Просто я тогда был измучен дорогой и очень устал, но вы совершенно правы. Мы действительно проходили через такое здание. Я еще, помнится, поразился страшной статуе повелителя демонов высотой в человеческий рост. — Он обернулся, чтобы мысленно подсчитать расстояние и определить направление. — Теперь-то, при свете дня, я больше чем уверен, что где-то совсем близко отсюда или даже прямо на этом подворье в ту ночь и кричала женщина.

Но Эйкэн с сомнением покачал головой:

— По ночам здесь никто не бывает. Последнюю горячую пищу готовят в полдень. За полночь мы служим всенощную и уже до зари, когда пробьет колокол, поднимаемся на медитацию. Может, крик этот все-таки донесся с другой стороны, оттуда, где у нас находится жилье для постояльцев? Вы же сами говорите, что были сильно утомлены. Может, спросонок перепутали?

— Нет. Я уверен, что звук донесся именно отсюда. А табличка «Не входить!» вряд ли остановила бы убийцу. Как она не помешала бы бедокурить подвыпившим юнцам.