Адская ширма - [21]

— Как случилось, что он оказался в монастыре с вашей женой?

— Это Нобуко решила совершить туда паломничество. Она хотела сделать пожертвование и прочесть какие-то особые молитвы, которые, говорят, помогают женщинам зачать. Я-то считал все это чепухой, но она… В общем, мне не удалось отговорить ее. Сам я ехать не хотел, и Кодзиро вызвался сопровождать ее.

— Понимаю. А как ваш брат объясняет состояние, в котором его нашли?

— Он не может объяснить. Клянется, что выпил только чаю, но..

— Подозреваете, он врет? Нагаока беспокойно заерзал.

— Нет, конечно, нет. Но я не знаю, как это объяснить. От него буквально несло вином, и рядом нашли почти пустой кувшин с каким-то дешевым пойлом.

Акитада кивнул:

— Продолжайте. Что еще он говорит?

— Кодзиро помнит, что почувствовал себя усталым и нездоровым, утверждает, что пошел прилечь в свою комнату. Это было последнее, что он помнит, а уж потом монахи ворвались в комнату моей жены и нашли ее мертвой рядом с ним.

— Но зачем же тогда он признался в преступлении? Нагаока беспомощно сцепил руки в задумчивости.

— Потому что в другие разы он тоже ничего не помнил. Он думает, что мог убить ее в своего рода припадке. Я пробовал уговорить его отказаться от признания. Пусть бы лучше полиция расследовала это дело дальше. — Он поморщился. — Но сегодня приходил старший офицер — сказал, что дело закрыто, и посоветовал не вмешиваться, чтобы не сделать Кодзиро еще хуже. Он сказал, что улики против моего брата такие увесистые, что они готовы добиться от него признания силой. Неужели они и впрямь могут сделать это?

— Вполне. У них принято выбивать признания бамбуковыми палками.

— Но мой брат не обычный преступник! — воскликнул Нагаока. — Он уважаемый землевладелец. Не могли бы вы упросить их подождать? Ведь должно же быть какое-то объяснение тому, что Кодзиро оказался в ее комнате. Может, кто-то что-нибудь видел в ту ночь.

Их беседу прервал слуга:

— Хозяин, вы будете сейчас кушать рис, или мне погасить огонь на кухне?

Нагаока непонимающе смотрел на него, потом проговорил:

— Рис? А что, уже пора есть?

— Уже час как пора, — сказал слуга и метнул на Акитаду обиженный взгляд.

— Ах вот оно что! — спохватился Нагаока, беспомощно глядя на Акитаду, и вдруг вспомнил о хороших манерах. — Простите меня, любезный господин. Похоже, я совсем утратил чувство времени. Не окажете ли мне честь, не согласитесь ли отобедать со мной вместе?

У Акитады еще имелись вопросы, но с ними можно было подождать. Ему нужно поговорить с Кобэ как можно скорее. Чем дольше он будет медлить, тем свирепее станет Кобэ, а его помощь еще понадобится Акитаде, если он собрался помочь Нагаоке. Поднимаясь со своего места, он поблагодарил Нагаоку и уверил его, что постарается сделать все возможное для его брата.

Нагаока тоже встал. Ему заметно полегчало, только трудно было сказать, чего ему больше хочется — избавиться от Акитады или получить от него помощь.

— Мы с братом перед вами в глубоком долгу, — сказал он, низко раскланявшись.

Полицейское отделение занимало целый городской квартал на улице Коноэ неподалеку от имперского города. Протискиваясь сквозь толпу, Акитада прошел через тяжелые, облитые бронзой ворота и попал в просторный двор. Он сразу же направился в главное административное здание и там спросил у молодого стражника про Кобэ. Ему повезло — старший офицер оказался на месте. Акитада нашел его на веранде, где он разговаривал с одним из тюремщиков. Увидев Акитаду, Кобэ удивленно приподнял брови.

— Могу я поговорить с вами наедине? — спросил Акитада и покосился на стражника.

Кобэ провел его в какую-то комнату, взмахом руки приказав всем выйти.

— Итак? — сухо спросил он, когда они остались одни.

— Я по поводу Нагаоки. Кобэ засверкал глазами.

— Клянусь вам, я не собирался встревать, но после того, что вы сказали, я подумал, не окажусь ли я так или иначе замешанным в этом деле.

— Что это значит? — рявкнул Кобэ. Он повысил голос, заставив Акитаду нервно оглянуться на дверь. — Что значит «замешанным»? Вы только что вернулись после долгого отсутствия. Так как же вы можете быть причастны к местному делу? В общем, так: если это опять очередная ваша уловка, то вы напрасно тратите время.

— Ну подождите. Подождите, — спокойно проговорил Акитада. — Вам же понравилось, когда я вмешался в прошлый раз и когда мы работали вместе. Мне показалось, мы стали друзьями.

Кобэ чуточку смягчился и понизил голос:

— Поймите, это дурно смотрится, когда вы суете свой нос в дела полиции. Во-первых, мы тогда начинаем выглядеть неумехами. А теперь, когда вы еще к тому же занимаете важный государственный пост, могут и вовсе пойти разговоры о недопустимом влиянии сверху.

Акитада едва сдержал смех.

— Какой еще важный пост! Силы небесные, Кобэ! Да я никто! Я за себя-то не могу постоять. Но даже если бы я и был влиятелен, уж вы-то меня знаете!.. Я никогда не стал бы встревать в политические игры.

Кобэ вздохнул.

— Хорошо, забудем об этом. Расскажите-ка лучше, как вы замешаны в том, что произошло три дня назад в Восточном горном монастыре.

— Я ночевал там в ту ночь и слышал чей-то крик. У Кобэ отвисла челюсть.