Адская ширма - [125]
Акитада снова принялся дергать веревку. Десять резких рывков успел он сделать, прежде чем боль в руках стала невыносимой и ему пришлось прерваться. Пот бежал по лицу ручьями, несмотря на отчаянную стужу. Сначала он принял его за кровь, подумал, что кожа растрескалась от мороза, но потом все понял и возобновил свои попытки. На этот раз ему удалось еще чуть больше растянуть веревку. Запястья снова начали кровоточить, но он все продолжал дергать. Все тело превратилось в сплошной комок нестерпимой боли, ему даже показалось, что он вывихнул оба плеча, но в конце концов у него появилась надежда все-таки ослабить путы или порвать веревку.
Не успел он об этом подумать, как вернулся художник, что-то бормоча себе под нос. С собой он принес две тяжелые бадьи и какие-то тряпки. Поставив бадьи на землю рядом с Акитадой, он бросил тряпки в одну из них и принялся смачивать тело Акитады водой.
На Акитаду, уже и без того продрогшего насквозь, эти ледяные примочки подействовали как настоящий шок, и он отчаянно задергался всем телом на своей виселице. Он никак не мог понять назначения этой «ванны». Если Ноами намеревался смыть кровь, то для этого не требовалось обрабатывать все тело — голову, грудь и пах.
Уже совсем мокрому Акитаде Ноами задрал ноги и окунул их во вторую бадью.
От столь резкого перемещения запястья и плечи пронзило, словно молнией, нестерпимой болью. Акитада закричал, из его заткнутого кляпом рта вырвался глухой, сдавленный стон, он даже закрыл глаза. Когда ноги его коснулись тверди, приняв на себя тяжесть веса, он испытал такое облегчение, что даже сразу не понял главного — что Ноами погрузил его ноги почти до колен в бадью с замерзающей водой. Он весь съежился, потом отчаянно задергался, а между тем Ноами принялся обертывать его тело от головы по самые бедра ледяной тканью.
Когда мерзлые тряпки застлали лицо, лишив Акитаду одновременно возможности дышать и видеть, он в порыве панического ужаса дернулся назад, случайно ударив затылком Ноами. Он услышал пронзительный вскрик, после чего получил мощный удар по голове, от которого весь обмяк. Сейчас он даже хотел оказаться в беспамятстве, но Ноами соблюдал осторожность. Акитада был все еще нужен ему — в сознании и в муках.
Он по-прежнему ничего не видел, но от удара по голове тряпка частично соскользнула с лица, и теперь он мог хотя бы дышать. Ноами, что-то бормоча, топтался вокруг него.
Продолжая обертывать Акитаду мокрым тряпьем, он вдруг приблизился к самому его уху со словами:
— Ну вот, уж это за час примерзнет так примерзнет! Лучше бы, конечно, окунуть вас в ледяной пруд — натуральнее выглядело бы. Ну да ладно, сойдет и так. Полагаю, мы с вами и так добьемся боли и страха на лице! Вы не представляете, как трудно всколыхнуть искусством человеческую душу, но моя ширмочка заставит людей ужаснуться. Ничто так не трогает человеческое сердце, как выражение страха и боли на лице другого живого существа. А страх-то, как вы знаете, многолик! На удивление многолик. Мне вот прямо не терпится посмотреть, как вы будете выглядеть, когда я вернусь. Если мне удастся добиться нужного эффекта, я помещу вас на первый план — в назидание всем грешникам. Посредством своего искусства я передам страх одного, ваш страх, всем, кто вас увидит. Ведь страх — это единственное чувство, способное удержать людские сердца от греха. Так вот, при помощи малой жертвы можно достичь великого добра. Ну а сейчас вы у меня…
Остальных слов Акитада уже не слышал — их заглушил плеск ледяной воды. Окатив его с головы до ног из бадьи, Ноами без единого слова ушел.
Акитаде теперь казалось, будто его жгут заживо. Такого холода он не испытывал, даже прожив долгие годы в заснеженной северной провинции. Он заставил себя перебирать в памяти истории о людях, которым удалось чудом избежать смерти от замерзания. Все они сначала погружались в сон и через некоторое время уже ничего не чувствовали. Вот ведь как расстроится Ноами! Акитаде показалось, что тело его уже начало окоченевать. Потом на память пришли ампутированные конечности. Те, кто не умер на морозе, все равно отдали ему свои руки и ноги, свои уши и носы, распрощавшись с ними навсегда. Ледяной холод действовал не хуже острого ножа.
Попытки двигаться и шевелиться спасали его до сих пор, поэтому он попробовал сделать это снова, начал дергать веревку, но мускулы, сведенные холодом, отказывались подчиняться его командам. Впервые за все это время он осознал близость смерти. Он будет медленно умирать здесь, в этих бамбуковых зарослях, на глазах у сумасшедшего художника, пожелавшего запечатлеть на бумаге его последние мгновения. Он будет умирать в одиночестве, зная, что рядом нет никого. Ахитада будет осмеян в смерти и потом, уже после смерти, в глазах тысяч людей, которые придут полюбоваться шедевром Ноами. Мысль эта перевернула всю его душу, вызвав в ней мощный протест.
Он снова принялся за борьбу, он дергался и вгрызался зубами в тряпку, он слышал собственные стоны, уносившиеся вдаль и терявшиеся там среди шороха бамбука и далекого звона храмовых колоколов, отбивавших часы. Ему удалось слегка ослабить веревку, так что он мог теперь чуть-чуть шевелить руками и плечами. Акитада вознаградил себя за это коротенькой передышкой, не прекращая между тем попыток пошевелить пальцами и запястьями. Ведь без них он не сможет развязать узел. Но все эти усилия оказались безуспешны — он так и не понял, сможет ли шевелить пальцами, а запястья жгло чудовищной болью. Зато эта физическая борьба не давала воде застыть на теле ледяной коркой, а одна из тряпок даже отвалилась.
Дело об обозах с налогами, уже в третий раз исчезающих на пути в столицу…Такое расследование — идеальный способ разогнать скуку для томящегося от безделья Акитады.Однако в далекой провинции Кацуза его ожидает не безобидная игра с проворовавшимися чиновниками, а смертельно опасная схватка с многочисленными врагами. Смерть Акитады выгодна и шайке бандитов, и монахам-вероотступникам, и высокопоставленным столичным интриганам. А защищать его готовы лишь хитроумный слуга Сэймэй и молодой телохранитель — мастер боевых искусств Тора по прозвищу Тигр…Втроем они начинают игру со смертью.Но кто победит?
Хэйан-Кё. Столица мира и спокойствия.Город, который еще не скоро переименуют в Киото.Резиденция императорского двора эпохи Хэйан, эпохи изысканной поэзии и прозы, изящных придворных дам — и изощренных интриг и преступлений.Юный князь Минамото просит Акитаду отыскать его исчезнувшего родственника. Акитада берется за дело и довольно скоро сталкивается с опасным заговором, который может роковым образом повлиять на судьбу страны.Императорский дом в опасности…
Захватывающие исторические романы И. Дж Паркер переносят читателя к жизни в Японии одиннадцатого века во всей ее красочной, вероломной славе. В «Черной стреле» Сугавара Акитада принимает свой новый пост в качестве временного губернатора Этиго, ледяной провинции на крайнем севере, славящейся своей враждебностью по отношению к посторонним. Но снег, который угрожает полностью изолировать регион, является наименьшей из его проблем, которые включают — местное восстание, серию жестоких убийств, и тайну, которая столь же стара, как замерзшие холмы и намного более опасна.
Во время привычной инспекции состояния Летнего сада старшего городового Федулина ожидала страшная находка. Среди пруда на спине, раскинув ноги и руки и запрокинув кудрявую голову, плыла маленькая девочка. Жертвой оказалась единственная дочь надворного советника Картайкина, которую несколько дней назад похитили прямо на улице. Осмотр показал, что прежде, чем выбросить девочку в пруд, убийца задушил ее. Но кому понадобилось убивать маленькую дворянку? Расследовать это сложное и запутанное дело предстоит шефу жандармерии Бенкендорфу и обер-полицмейстеру Кокошкину.
Москва, 1477 год. Вот уже пять лет как Иван III женат на византийской принцессе Софье Палеолог. Москва из захудалого лесного княжества превращается в одно из самых могущественных государств Восточной Европы. Софье не по душе старомосковские порядки и жизнь в деревянной столице с ее залатанными крепостными стенами и ветхими храмами. Тем временем влияние хитрой честолюбивой византийки растет и не всем это по душе. Поэтому когда по Москве прокатывается волна загадочных убийств, именно Софью обвиняют в том, что она нарушила извечный порядок и впустила в город чужеземцев на службе у дьявола…
Оказав помощь Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону в раскрытии убийств в Уайтчепеле, Мэри Джекилл ведет мирную жизнь в Лондоне в компании своих необычных подруг – Беатриче Раппаччини, Кэтрин Моро, Жюстины Франкенштейн и Дианы Хайд, сестры Мэри. И конечно, все они могут в любой момент рассчитывать на миссис Пул – бессменную экономку дома. Однако спокойствие нарушает телеграмма, сообщающая о похищении Люсинды Ван Хельсинг. Где же девушка и что с нею сделал ее отец, профессор Ван Хельсинг? В попытке найти ответы на эти вопросы члены клуба «Афина» предпринимают безумный вояж из Парижа в Вену, а затем и в Будапешт.
..1929 год. В Одессе бесчинствует банда Алмазной — дерзкие, просто среди бела дня ограбления банков и зажиточных граждан, множество трупов… Город в ужасе. А настоящая Таня Алмазова, чьим именем прикрывается самозванка, возглавившая бандитов, думает, как это остановить. Проводя собственное расследование, она узнает, что в еврейской мифологии существует понятие «диббук». Это злой дух, который преследует живых, вселяется в них. При помощи Володи Сосновского Таня должна этот миф разрушить.
Исторический приключенческий детектив. Время событий — начало XX века. Место событий — Российская Империя.
Екатерина принадлежит к знатному, но стремительно беднеющему роду. В попытке поправить свое благосостояние, ее отец выдает ее замуж за богатого безродного промышленника. Через три года несчастливого брака Катя неожиданно становиться вдовой: ее муж отравлен неизвестным. Пасынок и родители собираются бороться за наследство покойного, следствие подозревает героиню в убийстве супруга, а единственная подруга вместо себя присылает Катерине в помощь своего брата-юриста, который ненавидит Катину семью… Как можно выстоять в битве, где у тебя много врагов и ни одного союзника?