Адская игра - [55]
Одним из элементов плана Шелепина, который особенно нравился Хрущеву, была кампания по внедрению в сознание Запада преувеличенного представления о потенциале и мощи советских ядерных сил. В конце 50-х годов Хрущев подхлестнул страхи США относительно ядерного превосходства Советского Союза хорошо рассчитанными и красочными хвастливыми заявлениями о том, что советские заводы могут производить ракеты как сосиски. На самом деле Хрущев знал, что производство первого поколения советских межконтинентальных баллистических ракет (МББР) остановлено после того, как в первой партии в количестве менее 35 штук обнаружились конструктивные изъяны. Более совершенная ракета Р-16 находилась в разработке, однако требовались годы для производства ракет в количестве, достаточном чтобы соответствовать американской триаде: ракеты бомбы, подводные лодки. Новая хитрость КГБ состояла в том, чтобы внушить членам НАТО, что советские стратегические ракетные войска увеличили число ракетных пусковых установок и что советский военно-морской флот располагает подводными лодками с твердотопливными баллистическими ракетами, подобными американским «Поларисам».
Однако, поскольку июльский план для Латинской Америки был нарушен стремлением Хрущева немедленно разделить Берлин, решение США вынудило его пойти дальше КГБ, чтобы создать иллюзию советской стратегической мощи. Во время противостояния у Берлинской стены советских и американских танков администрация Кеннеди постаралась, используя речь помощника министра обороны Росвелла Гилпатрика, успокоить американский народ и сдержать авантюризм русских. Гилпатрик объявил группе бизнесменов, что, несмотря на опасения относительно «отставания по ракетам», США располагают более чем достаточным количеством МБР, бомбардировщиков и подводных лодок, оснащенных баллистическими ракетами, чтобы нанести сокрушительный удар возмездия, если СССР задумает нанести первый удар. «Наша страна обладает ядерными силами возмездия такой смертоносной мощи, — заявил Гилпатрик своим слушателям, — что любой шаг противника, который заставит ввести их в действие, станет для него самоубийственным»>{27}. Хрущев, увидев в этом заявлении Гилпатрика вызов лично себе и озабоченный тем, что оно свидетельствует об усилении в правительстве Кеннеди сторонников жесткой линии, сделал выбор в пользу немедленного и решительного ответа. Он дал распоряжение о проведении испытаний в атмосфере самой мощной из когда-либо созданных водородных бомб. 30 октября бомба мощностью в 50 мегатонн, сброшенная с высоты в 7,5 мили над советской частью Арктики, вызвала грибообразное облако высотой в 50 миль>{28}.
По мере того как накалялось соперничество двух сверхдержав из-за Берлина, Кастро опасался, что Кеннеди захочет добиться легкой победы над социализмом на Кубе. С тем, чтобы привлечь внимание Москвы к проблеме безопасности Кубы, Кастро подготовил письмо Хрущеву на пяти страницах, датированное 4 сентября, напомнив Кремлю, что он безуспешно просил дополнительной военной помощи в начале 1961 года перед вторжением в Заливе Свиней. Теперь он вновь обращает внимание на эту проблему.
Кастро писал Хрущеву, что намерен направить высокопоставленную кубинскую военную делегацию для переговоров об увеличении советской помощи>{29}. Он и Рауль Кастро подготовили список советского вооружения, необходимого для обороны Кубы. Главными в этом списке были восемь дивизионов ракет земля-воздух, всего 388 ракет>{30}. Советская программа противовоздушной обороны пережила серию технических неудач до разработки ракеты СА-2 или В-750 «Двина». С того времени, как в 1957 году ее поставили на вооружение, СА-2 стала «становым хребтом» советской системы ПВО>{31}. Эта стратегия доказала свою правильность, когда залпами ракет В-750 был сбит У-2 Гарри Пауэрса. Таким образом, система СА-2 получила признание во всем мире. Кастро стал одним из многих, кто хотел бы приобрести эту систему.
Кремль не мешкая принял просьбу Кастро начать переговоры и приветствовал кубинцев, прибывших в Москву в середине сентября>{32}. Два советских министра, которым было поручено вести переговоры с кубинцами, — министр обороны и министр внешних экономических связей, — были готовы пойти навстречу проблемам Кастро в военной области. В частности, хотя на СА-2 существовал большой спрос, советские генералы считали, что они смогут найти то значительное количество ракет, которое хотел получить Кастро>{33}. Два министра должны были провести переговоры и представить Президиуму ЦК свои рекомендации. Госплан, гигантский бюрократический спрут, который осуществлял разработку и выполнение гигантских пятилетних экономических планов СССР, должен был завершить процесс подготовки соглашения на условиях оплаты или кредитования и лишь после этого Президиум ЦК рассмотрел бы новые военные поставки кубинцам.
Те, кто вели переговоры, совместно с Госпланом разработали соглашение, которое сводило к минимуму затраты кубинцев на их большой заказ. Список, подготовленный Кастро, был сокращен на 25 %, и теперь стоимость заказа составляла 148 миллионов долларов вместо 193 миллионов. Советская сторона на переговорах предложила Хрущеву, чтобы 40 % стоимости шло в счет безвозмездной помощи кубинцам, а остальная сумма выплачивалась бы кубинцами путем погашения займа на 10 лет с процентами или по бартеру
