Адрес личного счастья - [44]

Мазур встал и, поскольку обстановка была доверительной, заговорил как-то очень непринужденно:

— О вызове на коллегию мы узнали только сегодня, доклады наши еще не подготовлены, поэтому я попробую рассказать конспективно о тех вопросах, которые нам удалось решить наиболее удачно и, опираясь на наших передовиков, внедрить в производство. Известно: основная ведущая сила на транспорте — это локомотив. И свои главные усилия мы решили направить на ускорение его оборота. То есть мы заставили работать локомотив не двенадцать часов в сутки, а все двадцать. Это позволило нам сократить наличный парк локомотивов и этим сокращенным парком выполнять ту же работу, которую мы делали раньше. В результате на отделении резко поднялась производительность труда и снизилась себестоимость перевозок. Добиться этого было далеко не просто. Пришлось, если можно так выразиться, весь коллектив повернуть лицом к локомотиву, заставить людей мыслить по-новому. Потребовалось сократить время экипировки и снабжения локомотивов, поднять скорости движения, улучшить состояние пути, изменить качество топлива, увеличить весовые нормы поездов и провести целый ряд мероприятий организационного характера. Надо было поставить дело так, чтобы задолго до прихода локомотива на распорядительной станции ему готовили топливо, воду, бригаду — то есть локомотив у нас действительно стал главной движущей силой, и тем самым он заставил более энергично вращаться все другие подвижные единицы, в том числе и вагон. Таким образом, ускоряя оборот локомотива, мы резко улучшили оборот вагона, что само по себе является важнейшим показателем работы железной дороги. — Мазур замолчал и вдруг спросил: — Я не очень нудно?..

Бутырев сосредоточенно ответил:

— Пожалуйста, продолжайте! Это все очень важно.

И Мазур продолжал:

— Когда мы достигли первой цели, то задались вопросом: а нельзя ли снизить себестоимость перевозок не только за счет ускорения оборота локомотива, но и за счет других мероприятий? То есть комплексно. Отсюда родился так называемый план комплексного снижения себестоимости перевозок на нашем отделении… В этом начинании нас поддержали наши передовики: комплексный план обеспечил закрытие малодеятельных станций и раздельных пунктов, а также позволил попутно решить многие другие вопросы — я не хочу сейчас уходить в подробное перечисление…

Конечно, мы все это прикидывали еще в период зарождения комплексного плана, но потом мы сами не поверили тем колоссальным изменениям и результатам, которые нас ожидали.

И вот тут как раз и возникла самая серьезная задача: все эти инженерные проблемы решить в жизни, на каждом рабочем месте. Вместе с партийными и профсоюзными руководителями — от мала до велика — мы пошли с нашими планами в производственные коллективы, с тем чтобы каждый наш рабочий претворял этот план, имея перед глазами конкретную перспективу.

И вот смотрите, что получилось: наряду с резким ростом измерителей выросла заработная плата. Буквально по всем профессиям улучшился режим работы и отдыха, особенно поездных бригад. А мы все знаем, партия нам подсказывает, что материальная заинтересованность — прямой стимул подъема производительности труда.

Пришлось потрудиться и всему командному составу. Инженеры и руководители отделения сопровождали поезда на локомотивах, дежурили на складах топлива, экипировках, парках формирования поездов, проверяли реальность замысла и тут же, в процессе внедрения, вносили коррективы… Мы старались, и, кажется, это удалось — создать подлинно творческое настроение у каждого, повторяю, у каждого труженика отделения.

Бутырев встал, налил в стакан воды из графина, протянул Мазуру, подождал, пока тот выпьет, и сказал:

— Ну что ж, Анатолий Егорович, я искренне рад, что надежды, которые мы возлагали на ваш коллектив, не оказались напрасными. Я полагаю, что эти ваши предложения, которые будут распространены по всей сети железных дорог, внесут значительное улучшение в работу транспорта, причем, как мне кажется, здесь речь идет о весьма серьезном экономическом эффекте.

Секретарь обкома сосредоточенно смотрел на Мазура, потом вдруг неожиданно улыбнулся:

— Анатолий Егорович! У себя на отделении, как я понял, вы произвели чуть ли не революцию. Но, внедряя новое, вы ведь ломаете старое или, скажем, привычное. А это далеко не просто. Так вот, я бы хотел уточнить, насколько болезненной оказалась такая ломка. Видимо, вам приходилось преодолевать чье-то сопротивление?

Мазур понимающе усмехнулся, он сразу вспомнил Кабанова. Однако решил о нем здесь не говорить и только покачал головой:

— Сложный вопрос вы задали, Василий Петрович. Не вдаваясь в подробности, могу сказать одно: очень бывает трудно, но мы знаем, на что идем, и верим в то, что делаем.

Слово попросил зав транспортным отделом Скляров.

— На бюро областного комитета мы уже слушали товарища Мазура и секретаря парторганизации Узловского отделения товарища Щебенова. При этом отмечалось, что руководство отделения работает в самом тесном контакте с партийной и профсоюзной организациями. Именно в этом залог успехов Узловского отделения дороги. В этой части в решениях обкома партии дан целый ряд полезных рекомендаций, которые, как видно из информации товарища Мазура, хорошо выполняются. Со своей стороны мы еще раз свяжемся с руководством дороги и вместе подскажем товарищам, как быстрее распространить этот ценный опыт на всю дорогу. Между прочим, Василий Петрович, у меня есть опасения, что на коллегии обратят внимание на то обстоятельство, что передовой опыт Узловского отделения до сих пор не распространяется на дороге. Я недавно столкнулся с таким настораживающим фактом: на вечно отстающем Шабановском отделении не только не внедряется опыт узловчан, там даже не выполняются основные измерители, и при этом рабочий парк локомотивов значительно завышен против нормы. А ведь это соседнее отделение, которое к тому же снижает показатели всей дороге!.. Кроме того, есть ряд фактов, подтверждающих, что руководство дороги само еще недостаточно разобралось в сущности опыта узловчан, почему мы и не смогли поставить вопрос на бюро вторично.