Адрес Центавр - [56]

Все смотрели на Нону. Она стояла близко, очень близко к Кэмерону. И, кажется, понимала, что от нее чего-то ждут. Он улыбнулся ей сверху вниз, она коснулась доктора, ответила внимательным взглядом, потом подошла к сканеру, покопалась с ним, небрежно поменяла несколько разъемов.

Пока Нона работала, изображение задрожало, пропало на несколько секунд, а когда появилось вновь, корабль быстро приближался, заполняя весь экран. Ближе, ближе, корпус его прильнул к поверхности экрана — и вдруг они оказались внутри отсека управления, вернее, смотрели на него с телеэкрана, расположенного в этом самом отсеке.

Джордан нахмурился.

— Они скопировали у нас гравитационную тягу, не скопируют ли и сканер?

— Я так не думаю, — ответил Доччи. — У них телеэкраны ближнего радиуса действия. Хотя не вижу, почему нельзя состыковать две совершенно разные системы телекоммуникации.

Они видели на экране пустое помещение; никто не появлялся. Нона в нетерпении коснулась контактов, картинка распалась, сдвинулась, а потом возникло изображение другой комнаты, в которой тоже имелся телеэкран. В ней за столом сгорбился широкоплечий мужчина, который что-то бормотал, скребя в затылке. Он подписывал какие-то бумаги; один лист скомкал и отшвырнул, предварительно оторвав клочок со своим автографом, остальные документы сунул в папку.

Человек повернулся, и все увидели, что это генерал Джадд.

Он быстро протянул руку к переключателю, но тут же отдернул ее.

— Ну что, беглые сиротки вернулись, ведя друг дружку за руку? — со спокойным высокомерием спросил он. — Или мне следует сказать — рука об руку, Кэмерон?

Может, кто-то и не обратил внимания на последние слова, но только не Доччи. Генерал не назвал Кэмерона доктором. Похоже, Медсовет предпринял определенные шаги, и Кэмерон больше не врач. Это было последнее подтверждение (если оно еще требовалось) того, на чьей стороне Кэмерон.

— Ба, у нас теперь новая расстановка, — продолжал генерал. — Кэмерон с Ноной, а наш мятежный инженер с Джерианн.

У Доччи начало светлеть лицо, но он усилием воли не позволил сиянию, струящемуся по венам, подняться до кожных покровов.

— Мы не возвращаемся, генерал. Хотя считаем, что будет полезно поговорить, если вы не против.

— Я всегда не прочь поболтать, Доччи. Всегда готов выслушать, что хочет сказать другой парень. Если только он говорит по делу.

Генерал явно считал, что его позиции достаточно крепки и можно позволить себе оскорбительный тон. И он был недалек от истины.

— Во-первых, нам хотелось бы узнать, чего вы хотите, — выговорил доччи.

— Наши требования нисколько не изменились. Поворачивайте и возвращайтесь. — Джадд широко улыбался, но улыбка больше напоминала волчий оскал. — Мы не настаиваем, чтобы вы заняли прежнюю орбиту. Вообще-то будет лучше, если передвинете астероид ближе к Земле.

То есть туда, где они окажутся под постоянным присмотром Медсовета. Где будут вечно витать в облаках на глазах у всего человечества, не являясь его частью.

— Естественно, мы не принимаем таких требований, — ответил доччи. — Однако не отказываемся от переговоров полностью. Среди нас имеются некоторые, кто по тем или иным причинам хотел бы вернуться — в основном из-за тоски по дому. Если желаете, можно договориться о передаче этих людей на ваш корабль.

— Ах, неприятности начались, — сумрачно произнес генерал, стараясь скрыть довольную ухмылку. — Но я догадываюсь, с чем они связаны. Мы прибыли полностью подготовленными к любым чрезвычайным ситуациям, с которыми мы — или вы — можем столкнуться. Медсовет обо всем позаботился.

Перед внутренним взором Доччи снова появилась Морин, скорчившаяся в темной комнате, бормочущая сквозь стиснутые зубы, что никого и никогда не хочет больше видеть. Одна рука тянется к двери, вторая перехватывает ее и отдергивает обратно… И другие видения, сейчас смутные, но такие же пугающие.

Медсовет все предусмотрел, в том числе и это; на корабле наверняка есть препараты для Морин. У Доччи передернулось лицо; оставалось надеяться, что генерал не заметил.

— Я не уточнял, сколько человек желает вернуться. Если хотите, посчитаю.

— Не утруждай себя, — ответил генерал. — На случай, если кто не понял, объясняю: здесь, на корабле, не кучка пушистых альтруистов, озабоченных лишь тем, как взять ответственность за вас на себя. Биопрепараты у нас. Получите их, когда мы высадим на астероид десант. Он проследит, чтобы вы повернули обратно. У меня четкий приказ. Или возвращаются все, или никто.

— Вы знаете наш ответ, — сказал Доччи. — Конечно, никто. — Вопреки ожиданиям, генерал не выглядел сильно разочарованным. Доччи почти наверняка знал, какие им выдвинут условия; они вытекали из отношения к инвалидам. Когда-то жители астероида были людьми, теперь стали недочеловеками. Типичный пример очистки совести: нагрузить корабль лекарствами, но не отдавать их страждущим, потому что они отказываются вернуться все вместе. — Мы и без вашей помощи прекрасно обойдемся, — продолжал Доччи. Может, эти слова не соответствовали истине до такой степени, как ему хотелось бы, но генерал даже не подозревал, насколько они к ней близки. — Еще одно, Джадд, не пытайтесь высадиться без нашего согласия.