Адов Пламень - [38]

Помощь подоспела быстро, рядом как раз случилась Марион. Бросила стрелу на тетиву, всадила ее в грудь Багряному, что как раз выплывал из двери. Багряный только покачнулся, как если бы пустой балахон просто болтался на вешалке. Выругавшись сквозь зубы, второй стрелой девушка сшибла железный венец с головы, которой не было. Доминик, также подоспев на зов, ударом палицы смял дырявый балахон в нечто, похожее на скомканную половую тряпку. Сноп искр и алого пламени заставил гвардейца отскочить, заслоняя рукой глаза, но этим все и закончилось.

– Однако, – задумчиво произнесла Изельде. Если Книгу Битвы сторожили, это обозначало, скорее всего, что кому-то вовсе не хотелось, чтобы до нее добрались идущие ВНИЗ – точнее, те из них, кто умеет думать и читать.

Она наугад открыла фолиант где-то в начале. Вновь – неразборчивая гравюра, и подпись:

Железный вервий – тому, кто верит,

Лишенным крова – покои гроба,

Корона мертвых – подарок черта,

Алтарный камень – Адов Пламень.

– Бред, – только и могла сказать королева. И на всякий случай решила открыть книгу ближе к концу.

Бессмысленная гравюра и четыре «рифмованных» строки:

Чертоги стали – стоять устали,

Отродьям ада – лишь смерть наградой,

Под нож возляжет – спутавший пряжу,

В хрустальной раме – Адов Пламень.

– Ой, бре-ед, – повторила Изельде, с досадой захлопнув «Librum Pugnarum». – Что там, Готторм?

– Вроде нашли ход дальше… приказано оставаться поблизости, а всех нас не хватает. Будем двигаться вглубь?

– Да, наверное. Марион, Доминик – не отставайте.

* * *

Тромм и Ротт бились бок о бок. Сакс к этому времени лишился топора и дрался оружием одного из погибших гвардейцев. Монах словно и не замечал, что мертвецов вокруг становится все больше… ходячих мертвецов, в смысле. С нечеловеческой размеренностью вздымалась и опускалась его булава, с каждым разом очередной противник отлетал прочь с раздробленной грудью, снесенной конечностью или размозженной башкой. Однако вместо одного беспокойника возникали два других, даже неутомимый Тромм чувствовал, что долго так продолжаться не может.

– Хельми, отступай! – выкрикнул он, пятясь и прикрываясь щитом.

Ротт что-то проворчал, но повиновался. И когда монах решил, что уже не зацепит никого из своих, он вновь взметнул булаву и вычертил в воздухе косой крест, благословляя упокоившиеся души и одновременно проклиная последними словами их ближайших родичей.

Благословляющий знак святого Андра вспыхнул холодным бело-голубоватым пламенем. Вспыхнул и мертвяк; затем запылал еще один, рядом с первым, потом двое, что стояли сбоку от него… и через несколько мгновений пещеру впереди затопило целое море голубовато-белого пламени. Смертельного для мертвецов (ха!), и вероятно, живым оно бы не причинило вреда – но в последнем Тромм уверен не был, а проверять не желал.

Проход был расчищен, от мертвяков осталось только несколько кучек пепла; однако монах опустился наземь и обессиленно привалился к стене.

– Ты как, в порядке? – спросил Вильхельм.

– Еще не знаю, – не открывая глаз, отрешенно промолвил Тромм, – спросишь денька так через два… – И захрапел.

Сакс сперва опешил, потом пихнул приятеля в бок, потом затряс. Без толку; отчаявшись, Ротт заорал ему прямо в ухо:

– Эль привезли!

– Где?! – вскочил монах.

Вильхельм покатился со смеху. Разъяренный, Тромм заехал ему по уху, но своего сакс добился. Спать монаха больше не тянуло.

* * *

– Входи, – проговорила Адрея, когда ночной гость, полагая, что подобрался к хижине незаметно, вознамерился было постучать в дверь – и тем самым уничтожить весь эффект незаметности.

Молодой человек – зеленая, лудунского сукна куртка, арбалет за спиной и окованный серебром рог у пояса – с некоторой опаской заглянул в жилище ведьмы. Та полулежала на широкой лавке, опираясь на подушку и натянув клетчатый гэльский плед до подбородка.

– Алан из Зеленой лощины, менестрель из отряда Доброго Робина, – проговорила Адрея. – С чем пожаловал?

– Где они? Где Робин, Йэн, Марион?

– Не знаю, – честно ответила ведьма. – Где-то ВНИЗУ. Уже второй день, пока не выходили.

– Сколько… – Алан сглотнул, потом закончил: – как долго человек может пробыть ТАМ, оставаясь…

Адрея пригляделась к гостю повнимательнее. Умные вполне заслуживают этого. И заслуживают прямого ответа на прямой вопрос.

– Два дня, если силен. Четыре, если упорен. Семь, если ему есть ради чего возвращаться. Девять – если знает, что должен пройти до самого конца, знает душой и сердцем, а не только головой. Но это крайний срок. После – все.

– Откуда ты это знаешь?

– На дурацкие вопросы я не отвечаю, – отрезала ведьма. – Говори дело или поди прочь.

– Есть ли еще…

– Есть.

– А могу ли…

– Можешь. Но не советую. ТАМ и так чересчур много народу; победить все равно дано только одному, чем больше у него спутников – тем больше врагов им будет противостоять и тем больше крови прольется, а пролитая ТАМ кровь дарует силу… сам знаешь кому. Ты не поможешь им, только помешаешь. Сейчас у них есть возможность справиться.

– Сейчас. А потом? Если не справятся, а выйти не смогут?

Адрея пожала плечами.

– Не загадывай наперед, вот тебе лучший мой совет.

– И все-таки?