Адольф Гитлер. Путь к власти - [71]
Покушение Эльзера волновало Гитлера еще долгие годы. 7 сентября 1941 года он выказал уверенность в том, что ему удалось спастись благодаря обстоятельству, «что в последний момент из-за плохой погоды перелет оказался невозможен и, соответственно, пришлось уехать раньше на поезде»35.
Вскоре после начала Второй мировой войны британский премьер-министр сэр Нэвилл Чемберлен сообщил о создании специального отдела британских спецслужб — SOE (Special Operations Executive), со штаб-квартирой на лондонской Бейкер-стрит. Это отделение занималось актами саботажа на территории врага. В задания входили «все виды внедрения и саботажа против врагов за границей»36.
Наступление на запад в мае 1940 года полностью разрушило планы государственного переворота немецкой военной оппозиции: для этого отсутствовали внешние и внутренние предпосылки, и нельзя было рассчитывать на поддержку победоносных войск. Среди тех немногих, кто был готов, рискуя жизнью, убить диктатора, — бывший сотрудник во внешнем отделении евангелистской церкви доктор Ойген Герстенмайер и Фриц Дитлоф, граф фон ден Шуленбург 37. Они собирались застрелить Гитлера на большом параде победы в Париже, запланированном верховным командованием вермахта на 27 июля 1940 года после проведения блицкрига во Франции. То же планировали и англичане. В Лондоне, независимо от деятельности SOE, также строились планы убийства Гитлера. Д. Ф. Стивенсон, высокопоставленный чиновник британского министерства авиации писал своему начальнику: «Мы можем попытаться убить Гитлера. Несомненно, он будет выступать недалеко от триумфальной арки, и трудно сказать, какими будут последствия нескольких бомбовых ударов». Все аспекты этого долго обсуждались, взвешивались, но потом операцию отменили, так как пришли к следующему выводу: «Мы против нападения именно во время этого мероприятия. Триумфальный парад в Париже соответствует военным традициям — мы сами сделали то же после битвы при Ватерлоо». Все эти рассуждения оказались бесцельными, так как из соображений безопасности парад в Париже был отменен незадолго до проведения (20 июля 1940 года).
Никто так и не узнал, что Гитлер после подписания мирного соглашения с Францией совершил еще две коротких тайных поездки в Париж (23 и 28 июня 1940 года), обе из которых прошли практически одинаково 38. Сам Гитлер вспоминал: «Я осмотрел все в ранние часы от 6 до 9 утра. Я не хотел волновать население. Один мальчишка, разносивший газеты, узнал меня и замер от ужаса; у меня до сих пор перед глазами лицо француженки, которая стояла у окна в Лилле, увидела меня и закричала: «Le diable!» (дьявол)39. В конце концов мы поднялись в Сакрекер. Ужасно! Но в целом, Париж — свидетельство европейской культуры»40. 28 июня 1940 года в 5 часов утра Гитлер с небольшим эскортом приземлился в аэропорту Лебурже и отправился на экскурсию. От Елисейских полей он поехал к опере, потом — в Лувр и к Эйфелевой башне. В Соборе Инвалидов он размышлял над могилой Наполеона. Подобно Цицерону в городе на Сене действовал представитель оккупационной армии полковник Ганс Шпайдель, в прошлом большой поклонник Гитлера, который, несмотря на все победы в блицкриге, уже тогда стал его противником. Он еще не планировал покушения, которое в то время мог осуществить без особых трудностей и с огромными шансами на успех. Только в 1943–1944 годах Шпайдель, говорят, вошел в группу заговорщиков из высших военных чинов, которая была причастна к планированию многочисленных покушений с применением бомб с целью прекращения властвования фюрера. Пребывание Гитлера в Париже 28 июня 1940 года длилось всего три часа. Уже в восемь утра он был в аэропорту. После этого он полетел в свою штаб-квартиру «Танненбург» под Фройденштадтом. Еще во время поездки по Парижу он в разговоре с адъютантами упомянул о своем решении не проводить парад победы. В мае 1941 года верховное командование армии снова стало планировать парад немецких войск на Елисейских полях. Были уже собраны войска и построены трибуны. Планировалось, что на них Гитлера должны застрелить два офицера. А если бы им это не удалось, граф Шверин и ординарец Витцлебена должны были бросить в Гитлера в гостинице ручную гранату. Но в последний момент фюрер отказался, ничем не объяснив свое решение. В 1942 году высокопоставленные военные попытались убедить Гитлера приехать в Париж, что должно было стать для него смертельным. Фюрер, которого почти каждый месяц предупреждали о возможных покушениях, долго колебался. 27 мая 1942 года чехам в эмиграции, которых тренировала британская организация SOE, удалось осуществить политическое убийство. Они совершили покушение на Рейнгарда Гейдриха, исполняющего обязанности главы Богемии и Моравии. Это произошло в Праге во время поездки в открытом автомобиле. После покушения Гейдрих умер через несколько дней.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.