Адольф Гитлер – основатель Израиля - [52]

«Я не преувеличу, если скажу, что война против России выиграна за 14 дней».[86]

Черчилль тоже считал вероятным скорое поражение России, когда 28 октября 1941 г. писал своему эвакуированному в Куйбышев послу сэру Стаффорду Криппсу:

«Я глубоко сочувствую Вашему тяжелому положению и России в ее беде. Но русские не имеют права упрекать нас. Они сами выбрали свою судьбу, когда своим пактом с Риббентропом спустили Гитлера на Польшу».[87]

И тут грянули холода, какие и в России бывают лишь раз в сто лет. Зима внезапно наступила на несколько недель раньше обычного. Моторы немецких танков, которые двигались по грязи, и автоматы замерзали. При морозе минус 45° немецким солдатам выдавали зимние шинели без подкладки. Рукавиц и валенок не было, люди отмораживали руки и ноги.

«Die letzte Handgranate» by Elk Eber, 1937

Остается загадкой, почему зимнюю одежду не подготовили своевременно. Теперь же на родине вдруг бросились собирать дамские меховые шубы. Волнение было столь велико, что прокурор Лельке, который и после войны был прокурором в Гамбурге, потребовал приговорить к смертной казни шофера молоковоза, купившего подержанные рукавицы. Но ответ на эту мнимую загадку прост: несмотря на задержку на Балканах, Гитлер и его Генеральный штаб легкомысленно полагали, что восточный поход будет обычным блицкригом и закончится до начала зимы.

Немецкий Генштаб и немецкая военная разведка – в отличие от немецких солдат – были уже не теми, что когда-то. С помощью интриг и фальшивок о связи с проституткой и гомосексуализме, изготовленных Гейдрихом, в начале 1938 г. были почти одновременно сняты со своих постов Верховный главнокомандующий вермахта и военный министр фон Бломберг и споривший с Гитлером главнокомандующий сухопутными силами фон Фрич. Абверу не удалось своевременно разоблачить старого коммуниста и советского шпиона д-ра Зорге, который был желанным гостем в немецком посольстве в Японии и информировал Сталина, что тот может без колебаний перебросить два миллиона солдат из Восточной Сибири, так как Япония не начнет войну против России.

Сибиряки в начале декабря 1941 г. изменили ход русской кампании и всей войны. Три армии, 1-я, 2-я и 20-я, состоявшие только из сибирских дивизий, были привезены с Дальнего Востока, и 5 декабря, в теплой зимней одежде, они перешли в наступление. Через 48 часов они стояли уже перед командным пунктом командира корпуса генерала Шааля, который позже вспоминал:

«Дисциплина пошатнулась. Все чаще встречались солдаты, отступавшие пешком, без оружия, волоча за собой теленка на веревке или санки с картошкой, без командиров. Психоз, почти паника охватила войско, привыкшее только наступать. Без продовольствия, замерзая, солдаты отступали куда глаза глядят».

Гитлер, который в эти дни должен был вспоминать об отступлении Наполеона из Москвы, сохранил самообладание, и генерал-полковник д-р Рендулиц писал об этом после войны:

«Главное командование сухопутных сил считало необходимым крупномасштабное отступление. Гитлер в течение 48 часов не принимал никаких донесений. Потом он собрал штаб и приказал: „Армия должна остаться на месте и лишь в том случае, если ее вынудят, постепенно отступать“.

Я хочу выразить свое мнение, основанное на моем личном опыте и разделяемое всеми, кто воевал на Восточном фронте: этим своим решением, принятым вопреки предложениям его советников, Гитлер спас армию от уничтожения».

В эти решающие дни войны ситуация ухудшилась. Президент США, которого Гитлер называл «богохульником», «главным поджигателем войны», «босяком» и «величайшим военным преступником всех времен», нашел способ вступить в войну через заднюю дверь. Обещание, данное Рузвельтом американским матерям 30 октября 1940 г.: «Я уже говорил и повторю снова и снова: ваши мальчики не должны идти на чужую войну!», стало сомнительным уже тогда, когда его военные корабли стали сопровождать английские караваны и когда он 11 сентября 1941 г. объявил о «тренировочных стрельбах в Атлантике». Когда сибиряки громили немецкие дивизии под Москвой, Рузвельт пожертвовал американским тихоокеанским флотом, чтобы вопреки ясно выраженной воле американского народа получить возможность вступить во вторую мировую войну.

О Перл-Харборе Чарльз Каллан Тензилл пишет в своей книге «Задняя дверь в войну»:

«За одну минуту японские штурмовики разгромили все американские ВВС на Дальнем Востоке, в то время как 154 японских бомбардировщика на бреющем полете пролетали над портом и сбрасывали бомбы на гордый американский тихоокеанский флот. За три минуты были потоплены четыре линкора, пятый сильно поврежден и еще три легко повреждены».[88]

Американский адмирал Киммел, отвечавший за Перл-Харбор, никогда не сомневался в том, что Рузвельт допустил это умышленно и он виновен в смерти почти 3.000 американских моряков. Киммел рассказывал зятю Рузвельта, полковнику Кертису Б. Доллу:

«В довершение всего поздней осенью 1941 г., незадолго до нападения министерство морского флота в Вашингтоне приказало откомандировать три моих авианосца. Один направился на о-в Уэйк, другой – на о-в Мидуэй, а третий – к побережью США. Таким образом, мой флот 7 декабря 1941 г. был лишен этих авианосцев. То, что я скажу Вам теперь, удивит Вас, полковник Долл, еще больше. Позже я установил, что японская боевая группа имела особый приказ: при приближении к Перл-Харбору еще до атаки развернуться и уйти в японские воды, если американские войска в Перл-Харборе будут своевременно предупреждены о нападении. Это, разумеется, объяснило мне, почему эта полученная в Вашингтоне крайне важная информация, содержавшаяся в дешифрованных и переведенных радиопереговорах японцев, умышленно была утаена от командующих на Гавайях».