Адольф Гитлер – основатель Израиля - [14]

Но Гитлер мог быть и серьезным. Однажды на заседании очень буржуазного мюнхенского Демократического союза после доклада бургомистра Гамбурга Петерсена слово предоставили этому человеку, который слыл крикуном. Гитлер поднялся на сцену, сунул руки в карманы и приготовился говорить. «Выньте руки из карманов», – бросили ему заранее условленную реплику из зала, и оратор обрадовался: «Господа, я не из тех, кто говорит с помощью рук!» Присутствовавшие еврейские коммерсанты смущенно умолкли и озабоченно выслушали спокойную речь, направленную против них.

«Я могу говорить», – удовлетворенно констатировал Гитлер. Он умел возбуждать публику, и это возбуждение, в свою очередь, придавало ему силы. Он умел приспосабливаться и перед студентами – любителями альпинизма выступал примерно так:

«Я прошу вас, посмотрите на наши курорты. Вы встретите там сегодня две категории людей: немцев, которые приезжают, чтобы после долгого перерыва, может быть, впервые снова глотнуть немного свежего воздуха и отдохнуть, и евреев, которые приезжают, чтобы растрясти жир. А если вы пойдете дальше в наши горы, кого вы встретите там в новеньких, желтых, роскошных сапогах, с красивыми рюкзаками, в которых наверняка лежит не то, что нужно. Они поднимаются в отель, обычно дотуда, докуда доходит горная железная дорога, а там, где кончается дорога, кончаются и они. Они сидят там в радиусе километра как мухи вокруг трупа. И среди них нет представителей трудящихся классов, ни работников умственного, ни физического труда, которые, обычно в рваных костюмах, с трудом взбираются на гору сбоку, потому что стесняются появляться в своей одежде, купленной в 1913 или 1914 году, в этой благоухающей духами атмосфере».

Капитана Майра, который со временем стал социал-демократом и в конце второй мировой войны погиб в концлагере Бухенвальд, сменил капитан Рем. «Меня зовут Эрнст», – сказал он за кружкой пива и предложил ефрейтору быть на «ты».

Ernst Julius Röhm (1887 – 1934)

Гитлер попал в офицерский круг, и возвращающиеся на родину командиры вольных корпусов начали ценить его, хотя ему было наплевать на их военные подвиги в Прибалтике и Верхней Силезии, как и на немецкое сопротивление французской оккупации Рурской области в 1923 году. Бывший солдат-фронтовик привлекал их своими зажигательными речами и 15-50 марками в день. Об их сборищах комиссар криминальной полиции Файль докладывал начальству:

«По моему личному мнению и впечатлению, Гитлер и присутствующие на этих собраниях авантюристы из Верхней Силезии в случае еврейского погрома стали бы главарями второй Красной армии, каких мы видели в 1919 году, лишь бы грабить и убивать евреев».[27]

Газета «Мюнхнер пост» рассказывала в статье «Травля евреев» об одном из этих сборищ:

«Появились антисемиты из мелкой буржуазии и молоденькие студенты в сопровождении своих более старших товарищей или других взрослых. Выступал г-н Адольф Гитлер, который вел себя больше как комик. Его речь напоминала куплеты, и каждое третье предложение содержало припев: во всем виноваты евреи. Следует отметить одно: г-н Гитлер сам признался, что его речь продиктована расовой ненавистью».

24 февраля 1920 г. Немецкая рабочая партия была переименована в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП), о которой вскоре заговорили во всем мире. Гитлер и основатель партии Дрекслер советовались. «Предстоит большой скачок на общественную арену», – сказал Дрекслер. «И где, Тони, ты бы хотел, чтобы это произошло?» – спросил Гитлер. «В пивной „Хофбройхаус“, в банкетном зале», – ответил Дрекслер. Появился напечатанный красными буквами призыв «К страждущему народу». Вход стоил 40 пфеннигов. Зал был полон, собралось 200 человек, и, когда слово было предоставлено выступавшему вторым Гитлеру, начались драки. Оратор с трудом заставил себя слушать, и аплодисменты, сначала сдержанные, потом стали бурными. Гитлер огласил программу НСДАП из 25 пунктов, из которых 19 были направлены против евреев.

• «Ни один еврей не может считаться соплеменником»;

• «Если невозможно прокормить все население государства, то представители других наций должны быть высланы из рейха»;

• «Мы требуем, чтобы все не немцы, приехавшие в Германию после 2 августа 1914 г., были принуждены немедленно покинуть рейх»;

• «Мы требуем полной конфискации всех состояний, нажитых на войне».

Гитлер давал такие пояснения к этим пунктам:

«Рабочим все время говорят: им надо уезжать в Россию. Но было бы более целесообразным, если бы восточные евреи оставались там, если там так много работы»; «Когда надо отнять у мелкого спекулянта пару яиц, правительство действует с удивительной энергией, но оно не делает ничего, когда этот спекулянт носит еврейскую фамилию»; «Сначала нужно выгнать виновных, евреев, а потом мы очистим себя сами. В случае преступлений спекулянтов и ростовщиков денежные штрафы не имеют значения».

В заключение был единогласно принят протест против решения передать еврейской общине в Мюнхене 40000 центнеров пшеничной муки для выпечки мацы, «в то время как 10000 тяжелобольных не имеют хлеба». Свой рассказ об этом первом массовом собрании новорожденной НСДАП Гитлер закончил словами: