Адмиралы Бутаковы — флотская слава России - [16]
В конце мая огромный обоз добрался наконец-то до Раимского укрепления. Убедившись, что никого и ничего в степи не потеряли, Бутаков распорядился приступить к сборке шхуны, которой руководил лично. В Раимском укреплении к экспедиции прикомандировали штабс-капитана Алексея Ивановича Макшеева. Ему предстояло описать берега Аральского моря. Кстати, ещё раз о трудной службе поэта Шевченко: Макшеев пригласил Тараса Григорьевича ехать с ним вместе в одной повозке, и тот не шёл, как остальные солдаты, с ружьём на плече. Поэта и художника офицеры оберегали как могли. Вот как об этом вспоминал сам Макшеев: «На первом переходе я познакомился с Т.Г. Шевченко, который, служа рядовым в Оренбургском линейном № 5 батальоне, был командирован, по просьбе лейтенанта Бутакова, в описную экспедицию Аральского моря, для снятия береговых видов. Я предложил несчастному художнику и поэту пристанище, на время похода, в своей джуламейке, и он принял мое предложение. Весь поход Шевченко сделал пешком, отдельно от роты, в штатском плохеньком пальто, так как в степи ни от кого, и от него в особенности, не требовалось соблюдения формы. Он был весел и, по-видимому, очень доволен раздольем степи и переменою своего положения. Походная обстановка его нисколько не тяготила; но, когда, после продолжительного похода, мы приходили в укрепление, где имели возможность заменять сухари и воду свежим хлебом и хорошим квасом, Тарас Григорьевич шутливо обращался к моему человеку с словами: “Дай, братец, квасу со льдом, ты знаешь, что я не так воспитан, чтобы пить голую воду”».
В разгар лета, в июле, сборку «Константина» завершили. Началась работа, ради которой затратили столько усилий. Как происходила сборка судна, упомянул в записках Макшеев: «После обеда я часто отправлялся на пристань, где Бутаков со своими матросами деятельно собирал шхуну “Константин”. Сделав поход от Каспия до Арала, матросы работали с раннего утра до позднего вечера, несмотря ни на палящий зной, ни на мириады комаров. Только купанье днем и полога ночью спасали их несколько от этих невзгод». 20 июля шхуну спустили на воду. Дадим вновь слово Макшееву: «24 июля были получены печальные известия из Оренбурга. В городе свирепствовала опустошительная холера, похитившая в течение десяти дней более четверти всего народонаселения, то есть 3000 человек из 11 000 умерли. Все письма были наполнены длинными списками умерших. Перечитывание списков производило на всех тяжелое впечатление; но вскоре оно уступило место иным чувствам и мыслям. На другой день мы прерывали всякую связь не только с Оренбургом, но и с Раимом, и отправлялись в не изведанное еще никем море, где бог весть, что еще нас ожидало».
Погрузив на шхуну всё необходимое, отправились в первое плавание. На шхуне находилось двадцать семь человек, из них четыре офицера В тесной офицерской каюте разместились семеро: Алексей Иванович Бута-ков, Макшеев, штурман Поспелов, топограф Акишев, фельдшер Истомин и два рядовых, Шевченко и Томаш Вернер, так же, как и Шевченко, отправленный служить солдатом за участие в польском революционном движении. Алексей Иванович мог бы оставить в каюте только Макшеева, а остальных отправить к команде, а он разрешил жить в ней не только младшим офицерам, но и двум ссыльным солдатам. Теснота была не единственной неприятностью на шхуне. Из воспоминаний Макшеева (Алексей Иванович о таких вещах не писал, он видел и не такое во время плавания на «Або»): «Мы терпели большой недостаток в пище и даже иногда в воде…. Не могли запастись ничем и должны были довольствоваться тою, почти совершенно испортившеюся провизиею, которая была приготовлена в Оренбурге задолго до экспедиции, хранилась, вероятно, в сыром месте и потом провезена во время сильной жары более тысячи верст. Черные сухари обратились в зеленые от плесени, в солонине завелись черви, а масло было так солоно, что с ним невозможно было есть каши, только горох, конечно, без всякой приправы, не изменял нам, но его давали всего два раза в неделю, по средам и по пятницам. Бутаков вывешивал иногда на ванту кусок солонины и, когда били рынду, закусывал им, предварительно сняв с него ножом белый слой червей и посыпав перцем тех, которые уже забрались в поры мяса; но, мне кажется, он это делал не ради гастрономической причуды или даже голода, а единственно для ободрения команды… Убогая наша трапеза принимала праздничный вид, когда кому-нибудь удавалось застрелить на берегу птицу-другую или выудить около шхуны несколько маленьких рыбок вроде сельдей, но это случалось редко и только раздражало наш аппетит».
Вода была такая же отвратительная, как и пища Несмотря на то, что по приказу Бутакова ежедневно стирали бельё и меняли два раза в день, всех участников экспедиции заедали вши. На шхуне имелись только две шлюпки, обе маленькие. Одну привезли из Оренбурга, и она от жары растрескалась так, что, как не пытались залить щели варом, она очень быстро набирала воду. Вторую далее нельзя было назвать шлюпкой — это было произведение искусства местных туземных корабелов. Когда в неё садились, каждый думал, что не вернётся из поездки. Макшеев, человек сухопутный, описывал эти поездки с ужасом: «Помню я две-три поездки, когда волны перекидывались уже за борты шлюпки или будары и когда все бледные как смерть молча гребли или отливали шапками воду; но море нас щадило, мы возвращались благополучно и при первом случае снова вверялись непостоянной стихии». Плавание длилось до 23 сентября. За это время удалось провести рекогносцировку Арала, определить широты многих точек, измерить глубины в различных направлениях и значительные по площади, обнаружить острова, о которых, как писали советские историки, не знали даже местные рыбаки.
История русских исследований Севера и Дальнего Востока имеет много драматических и героических страниц. Однако имена многих наших выдающихся исследователей, их великие открытия и свершения, подробности непростых судеб и личные трагедии моряков — практически неизвестны рядовым читателям. Штабс-капитан корпуса флотских штурманов, кругосветный мореплаватель Дмитрий Иванович Орлов, адмирал, путешественник, исследователь Дальнего Востока Геннадий Иванович Невельской, адмирал, кругосветный мореплаватель Василий Степанович Завойко, капитан 2-го ранга, участник Амурской экспедиции Николай Константинович Бошняк, арктические исследователи Георгий Львович Брусилов и Владимир Александрович Русанов и другие герои русского флота предстанут перед читателями.
Продолжатель древнего, но обедневшего самурайского рода Сабуро Сакаи во Вторую мировую стал лучшим летчиком Японии. Он участвовал более чем в двухстах воздушных боях и был единственным японским асом, который ни разу не потерял в бою своего ведомого. О летном мастерстве Сакаи ходили легенды. После тяжелейшего ранения, полученного в 1943-м, летчик снова вернулся в бой и прошел всю войну вплоть до капитуляции Японии.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.
Начальник отдела военно-исторической службы армии США Эрл Зимке в своей книге рассказывает о двух широкомасштабных кампаниях, проведенных фашистской Германией на северном театре военных действий.Первая началась в апреле 1940 года против Дании и Норвегии, а вторая велась совместно с Финляндией против Советского Союза.Территория военных действий охватывала пространство от Северного моря до Северного Ледовитого океана и от Бергена на западном побережье Норвегии до Петрозаводска, бывшей столицы Карело-Финской Советской Социалистической Республики.Гитлер придавал большое значение этому району и считал его краеугольным камнем будущей империи.
На подступах к столице рейха германское военно-политическое руководство вновь попыталось остановить продвижение Красной армии к Берлину, чтобы затянуть ход военных действий и попытаться склонить наших союзников по Антигитлеровской коалиции к сепаратному миру. Немцы ввели в бой несколько новых по своей структуре и организации бронетанковых и артиллерийских соединений, а впоследствии пытались использовать в сражении недоведенные экспериментальные образцы своего бронированного «чудо-оружия». Также именно в этот период в районе Арнсвальде германские танковые дивизии провели последнее контрнаступление во фланг советским войскам, неумолимо надвигавшимся на Берлин.
В течение года, предшествовавшего беспримерной победе Израиля в Шестидневной войне, арабский мир играл в опасную игру, смысл которой заключался в подталкивании мира к краю пропасти...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Слово «пират» появилось в Древней Греции. Слова, имеющие с ним общий корень, означают: испытание, опыт; покушение, опасное предприятие; нападение, схватка; подвергаться искушению. Действительно, пиратский промысел привлекал искателей удачи, готовых подвергнуться трудным испытаниям, нападать, вступать в схватки, осуществлять опасные предприятия. Конечно же, этих людей искушала возможность богатой добычи.Образ пирата прочно вошел в приключенческую литературу, а затем в кинематограф. Моряками-разбойниками, флибустьерами, каперами, викингами, витальерами, корсарами и прочими «джентльменами удачи» (которым она улыбалась далеко не всегда) порой восхищались, но чаще рассказывали о них страшные истории.О самых знаменитых морских разбойниках рассказывает очередная книга серии.
Предлагаемая вниманию читателей книга Гаральда Карловича Графа (1885–1966), старшего офицера эскадренного миноносца «Новик», капитана 2-го ранга, участника Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, эмигранта с 1921 года, является первой частью его большого труда — «На „Новике“. Балтийский флот в войну и революцию», изданного в Германии в 1922 году. Успех «Новика» был феноменален, тираж быстро разошелся, при этом одна часть его была вывезена в РСФСР, а другая прочно осела в частных и общественных библиотеках русской эмиграции.
Новая книга известного российского писателя-мариниста Владимира Шигина посвящена ныне забытым катастрофам советского подводного флота. Автор впервые рассказывает о предвоенных чрезвычайных происшествиях на наших субмаринах, причиной которых становились тараны наших же надводных кораблей, при этом, порой, оказывались лично замешанными первые липа государства. История взрыва подводной лодки Щ-139, погибшей в результате диверсии и сегодня вызывает много вопросов. Многие десятилетия неизвестными оставались и обстоятельства гибели секретной «малютки» Балтийского флота М-256, погибшей недалеко от Таллина в 1957 году.
Книга известного российского писателя-мариниста капитана 1-го ранга Владимира Шигина посвящена драматическим событиям, происходившим на Российском Черноморском флоте в 20—30-х годах XIX века и связанных с деятельностью адмирала А.С. Грейга и его супруги, завладевших всей внешней торговлей юга России и пытавшихся превратить Черноморский флот в особое «удельное княжество». Вот уже почти двести лет эти события были сокрыты непроницаемой завесой тайны. Собрав и обобщив редкие архивные материалы, свидетельства современников, автору книги впервые удалось воссоздать полную и правдивую картину тех давних событий, раскрыть тайну смерти легендарного командира брига «Меркурий» А.И.