Адмирал Нельсон. Герой и любовник - [157]

Побежденный, переживший своего победителя… Наверное, еще никогда живой так не завидовал мертвому, как Вильнёв завидовал счастливой участи Нельсона, ибо его собственная участь была ужасной!

Почему же Вильнёв принял участие в похоронах своего самого большого врага? Скорее всего потому, что его и Нельсона объединяли долгие годы личного противостояния. В этом противостоянии был смысл жизни обоих. Трафальгар поставил точку в их борьбе и в их жизни. Теперь все было кончено как для Нельсона, так и для Вильнёва: один, одержав великую победу, ушел в мир иной, став национальным героем; другой остался жив, но имя его отныне было проклято соотечественниками во веки веков. Прощаясь с Нельсоном, Вильнёв, по сути дела, прощался с самим собой.

Трудно даже представить душевное состояние Вильнёва после Трафальгара. Храбрый и предельно честный моряк, он не был столь талантлив, как Нельсон, а вверенный ему флот был намного хуже английского. Понукаемый Наполеоном, он вышел в море, хотя и понимал всю обреченность задуманного предприятия. Он выполнил приказ, сделав все, что было возможно, и был проклят своей родиной. Что может быть горше этого?

Через некоторое время английское правительство разрешило Вильнёву вернуться во Францию. В те дни он писал жене: «Я достиг черты, когда жизнь уже становится бесчестием… Как я счастлив, что у меня нет детей, которые получили бы от меня бремя моего имени!»

Спустя несколько дней тело вице-адмирала Вильнёва было обнаружено в гостинице французского городка Рени, через который он проезжал по пути домой. Ходили слухи, что он был убит по приказу Наполеона. Но рядом с трупом французского флотоводца нашли его прощальное письмо Наполеону, в котором он попытается оправдаться перед современниками и потомками.

Наполеон даже не стал читать этого письма, а, скомкав, небрежно бросил на пол. Известие же о смерти Вильнёва вызвало у императора Франции лишь усмешку:

— Вильнёв и здесь показал себя как трус, побоявшись предстать перед французской Фемидой! Почему французские адмиралы в отличие от английских предпочитают плен и самоубийство славной смерти в бою?

Когда же во французской печати появилось мнение, что причиной смерти Вильнёва явилась его психическая неуравновешенность, Наполеон еще раз вспомнил о своем несчастном вице-адмирале:

— Признаки сумасшествия наблюдались у него еще во время морской кампании!

После этого имя Вильнёва было предано на его родине забвению.

В канун похорон героя Трафальгара по всей Англии началось лихорадочное сооружение памятников ему. Не было, наверное, в то время ни одного селения, где на обывателей не взирал бы с наскоро сооруженного пьедестала одноглазый и однорукий герой. Наиболее значительные монументы были поставлены в Норвиче, Бристоле, Эдинбурге, Глазго, Дублине, Ливерпуле, Бирмингеме и Ярмуте. Апофеозом этого всеанглийского мемориального бума стало сооружение в Лондоне величественной Нельсоновской колонны на площади Короля Вильгельма II, переименованной в Трафальгарскую. Знаменитый английский художник Уильям Тернер написал гигантское полотно «Трафальгарский бой», на котором центральное место занимает «Виктори» со стоящим на ее палубе Нельсоном. Это полотно доныне украшает зал совета палаты лордов в Сент-Джеймсском дворце в Лондоне. А некоторое время спустя был поставлен на вечный прикол и флагманский линкор «Виктори», ставший памятником как Трафальгару, так и тому, кто в тот день держал на этом корабле свой флаг и принял на нем свою смерть.

Мундир, который был на Нельсоне в день Трафальгарского сражения, бережно хранится в Гринвичском госпитале, а часть фок-мачты «Виктори» и роковая пуля, которую извлекли из уже мертвого тела, — в Виндзорском замке.

Существует легенда, что ром, в котором везли тело Нельсона, затем был бережно разлит британскими офицерами по бутылкам и употреблялся в особо торжественных случаях. Когда же «нельсоновский ром» закончился, некий предприимчивый делец наладил массовый выпуск рома под названием «Кровь Нельсона», который и доныне пользуется особым почетом у английских моряков.

В честь вице-адмирала Нельсона в том же 1805 году были заложены два 120-пушечных линейных корабля «Нельсон» и «Трафальгар». С этих пор в английском флоте практически всегда находились в строю боевые корабли с этими именами.

Англия щедро наградила участников Трафальгара. Самому Нельсону посмертно был пожалован титул графа Трафальгарского и Мертонского. Младший флагман вице-адмирал Коллингвуд стал бароном Кальдбурнским и Гетпульским, ему была назначена пенсия в две тысячи фунтов в год. Второй младший флагман контр-адмирал лорд Нортэск получил орден Бани, а капитан Харди — титул баронета. Остальным были розданы медали и денежные премии. Большинство мичманов без экзамена получили лейтенантские чины, а многие из лейтенантов — командорские.

Не забыла Англия и родственников Нельсона, которые в одно мгновение стали самыми уважаемыми людьми. Разумеется, больше всех была осыпана милостями супруга покойного героя. Фанни получила пожизненную королевскую пенсию в две тысячи фунтов в год. У леди Нельсон имелось два больших дома: в Лондоне и в Бате, где когда-то вместе с Нельсоном они провели столько времени вдвоем. Если к этому капиталу добавить еще и тысячу фунтов, которую ей завещал сам Нельсон, то вдова героя Трафальгара стала очень состоятельной женщиной. К чести Фанни, она до последнего своего вздоха хранила самую благоговейную память о своем горячо любимом, но не слишком верном муже, и всю жизнь носила на груди медальон с его портретом. Иногда она открывала его и нежно целовала, а как-то, предавшись воспоминаниям давно минувших дней, призналась своей маленькой внучке: